Самозванцы

— А вот мне непонятно. Я один всю их работу делать взялся. Риска для них никакого. Если даже попадусь, они завсегда сказать могут, что не посылали меня. Не понимаю.

Федор неопределенно пожал плечами. В полном молчании они достигли расположения своего полка.

— Ну что, спать, что, ли пойдем? — сладко зевнул Федор.

— Можно и спать, только…

— Что только?

— Послушай, Федор, — Крапивин понизил голос, — ежели воеводы не надумают до завтрашнего вечера меня отпускать, то я сам пойду. Отпустишь меня?

Федор внимательно посмотрел на него:

— Зачем это тебе? Если в лагерь самозванца пройдешь да еще порешишь его, навряд ли голову сносишь. А ежели живым уйдешь, здесь тебя накажут за ослушание.

— Думаю я, что, если нынче же его не остановить, большие беды этот самозванец Руси принесет.

Федор замялся и вдруг тихо спросил:

— А если это не самозванец?

Крапивин несколько секунд стоял в замешательстве.

— Это самозванец, Федор, — произнес он наконец. — Головой клянусь. Я видел его в доме Романовых, перед тем как вы взяли его штурмом четыре года тому назад.

— Да ты там был?! — изумился Федор.

— Был, — признался Крапивин. — Как только из Сибири вернулся, нанял меня Федор Романов. И в бою я том против тебя стоял. Да потом с Москвы утек. А самозванец тот, Отрепьев, тогда в услужении у Романовых был. Я сам его видел.

— А уверен, что это он?

— Уверен. Я его и у князя Константина Острожского видел, когда он в Польшу побег.

— А ты что там делал? — в голосе Федора зазвучало подозрение.

— Так от гнева царского сбежал, — нашелся Крапивин. — Да не выдержал на чужбине. Вернулся, когда забыли уж меня, и на службу царскую поступил. Понимаешь, я русский и России хочу служить.

— Да, — протянул после продолжительной паузы Федор, — наделал ты дел. Мало того что за воров стоял, так еще в земли чужие ходил без царского дозволение. За то, известно, смертью покарать могут.

— Сам знаю, — огрызнулся Крапивин. — Но я хочу, чтобы ты поверил мне. Отрепьев — самозванец.

— Ну да ладно, я-то верю, что ты московскому престолу предан. Это ты в бою показал, — словно не заметил его реплики Федор. — Только другим не рассказывай, что среди воров супротив царских войск стоял. А вот царевич… Ну, может, служил он у Романовых, что с того? Может, он от убийц скрывался.

Крапивин в ярости сжал кулаки. Больше доказательств у него не было. «Может, родись я здесь, мыслил бы как Федор, — подумал он. — Но я-то родился в двадцатом веке. Я знаю, что будет… У меня нет аргументов, чтобы доказать свою правоту человеку, живущему за три с половиной столетия до меня. У него нет моего опыта, моих знаний. Его предки не видели того, что видели мои предки. Он не видел того, что видел я. Он просто не готов воспринять то, что я скажу ему. Для него я такой же, как и он сам, стрелецкий офицер. Да еще и знаю меньше, потому что из Сибири прибыл, а он всю жизнь на исконно московских землях воюет. А скажи я, что пришёл из будущего, что знаю, как трагически сложится история Руси после прихода самозванца, так и не поверит. Слишком необычно это для него. Проще меня сумасшедшим объявить. Нет, сумасшедшим мне здесь считаться никак нельзя. Своим мне надо быть. И аргументы мне надо использовать, которые здесь готовы воспринять».

— Послушай, Федор, — тихо сказал он, — А как ты сам воюешь, если вопрошаешь себя, не истинный ли царевич перед тобой?

— Так я-то супротив ляхов и черкасов воюю, — возразил Федор. — Они завсегда урон московским землям наносили. А ты-то в самого царевича нацелился… — Он запнулся. — Видано ли, чтобы человек православный себя ложно царским именем нарек?

— А еще ты говорил, что если это настоящий царевич, то Бог нам знак подаст, — напомнил Крапивин. — Так вот, если это истинный царевич, Бог не даст мне ему вреда причинить. А если убью я его, то самозванец он и есть. Туда ему и дорога.

Федор крепко задумался. Минуты через полторы он сказал:

— Опасное дело ты задумал. Ну да Бог тебе судья. Ежели к завтрашней ночи воеводы ничего не решат, уйдешь тайно. И коли Бог тебя хранит, также тайно вернешься. Я о твоей отлучке доносить не буду.

В отдалении послышались спешные шаги, и вскоре из темноты к ним вышел дворянин, в котором Крапивин узнал порученца Шуйского.

— Мне нужны полковник Федор Семенов и сотник Владимир Крапивин, — чуточку надменно объявил он, обращаясь к стрельцам.

— Я полковник, — глухо отозвался Федор (он явно недолюбливал «штабного»). — А это тот сотник. Что за дело у тебя?

— Воеводы велели сказать, что на дело десятника отпускают и отбыть поутру велели. Да что за дело, не сказали. Про то ты сам знать должен.

— Вот оно что, — Федор повернулся к Крапивину и перекрестил его: — Ну, с Богом, сотник.

ГЛАВА 23 Покушение