Самозванцы. Дилогия (СИ)

– Либеральный он правитель или нет, это уж пусть Чигирев со своими товарищами решает, – поддержал друга Крапивин. – Если у Бориса есть хоть какое‑то чувство самосохранения, он ударит, и очень скоро.

– И Романовы знают, что Годунов не сегодня‑завтра ударит, – продолжил Басов. – Значит, постараются сыграть на опережение.

– Не успеют, – усмехнулся подполковник. – Ты же помнишь, что Чигирев говорил.

– Помню, – подтвердил Басов. – Но чего не было, того еще не было.

– Хочешь сказать, что здесь всё может пойти по‑другому? – Крапивин внимательно посмотрел на друга.

– Я хочу сказать, что мне одинаково не хочется резать глотки людям Годунова во имя клана Романовых и убивать людей Романовых за ради благополучия Годуновых.

– Я свяжусь сегодня ночью с Первым, – пообещал подполковник.

– Твоя совесть всегда спокойна, когда ты слепо исполняешь приказы командования? – спросил Басов.

– Давай не будем сейчас об этом, – попросил Крапивин. – Что ты предлагаешь?

– Надо уходить. Сегодня же. Селиванову найдем что сказать.

– Ты хочешь уйти без приказа?

Басов насмешливо посмотрел в глаза другу.

– Я хочу вывести вас и себя из‑под удара, – сказал он наконец.

– Я солдат и привык встречать врага лицом к лицу, – возразил подполковник. – Да и вы, уж извини, на службе.

– Как знаешь, – Басов прислонился спиной к бревенчатой стене и возвел глаза к небу.

– Игорь, о чем вы говорили с Романовым? – настойчивым голосом спросил Крапивин.

– О Китае расспрашивал, – ответил Басов.

Крапивин от злобы сжал кулаки. Всем своим нутром он чувствовал, что друг недоговаривает. Приближающиеся быстрые шаги заставили обоих товарищей обернуться. К ним почти бегом спешил Чигирев. Подойдя к завалинке, он быстро сел на нее и яростно зашептал:

– Новостей море. Во‑первых, я разговаривал с самим Юрием Отрепьевым!

– Это что, родственник того самого? Григория? – уточнил Крапивин.

– Да нет, – отчаянно махнул рукой историк, – это же он и есть. Лжедмитрий Первый, в миру Юрий Богданович Отрепьев. При постриге ему дали имя Григорий. А потом уже люди смешали духовное имя и мирскую фамилию. Тот парень, который вышел к нам с боярином, с бородавкой на шее. Это он сам, представляете?!

– Ну и что? – безразлично пожал плечами Крапивин.

Историк запнулся. Он всё ещё пребывал в эйфории от того, что всего за несколько часов сумел повстречаться со столькими историческими личностями. Он не сомневался, что Басов с Крапивиным разделяют его эйфорию, но, наткнувшись на их безучастие, смутился.

– Здесь Отрепьев – один из наиболее приближенных людей Федора. Боярин с отрочества заботится о нем. Образование дал неплохое. Парня явно готовят к какой‑то миссии. На мой взгляд, это доказывает, что Романовы действительно причастны к началу смуты, – собрался он, наконец, с мыслями.

– Это мы и без тебя уже поняли, – хмыкнул Басов. – Дальше‑то что?

– Во‑вторых, – как‑то зло процедил Чигирев, – я установил сегодняшнюю дату. Сейчас двадцать пятое октября семь тысяч сто девятого года от сотворения мира. Или, по нашему летосчислению, тысяча шестисотого.[6] До опалы Романовых остались считанные дни. Может, часы. Мы уже ничего не в силах поменять. Надо немедленно связываться с Селивановым.

– И что ты предлагаешь? – поинтересовался Крапивин.

– Надо переходить на сторону Годунова. После крушения дома Романовых только он может предотвратить смуту, – быстро зашептал Чигирев. – Ведь я говорил об этом Селиванову, предупреждал. Я сразу предлагал выступить с Годуновым. Не понимаю, почему он так уперся в необходимость союза с Романовыми?

– А что он сам‑то говорил? – поинтересовался Басов.

– Он сказал, что пробиться при дворе действующего царя много сложнее. А вот семейство, рвущееся к власти, более склонно к союзам. Если мы поможем прийти к власти Федору, то войдем в состав его ближайших советников, а после могли бы манипулировать им.

– Неглупо, – хмыкнул Крапивин.

– Умно, – поддержал его Басов. – Впрочем, расчет, я полагаю, здесь был куда проще. Селиванов как обычный чиновник просто сделал ставку на того, кто должен выиграть. У них, у несчастных, всегда проблема: на чью сторону встать, чтобы оказаться среди победителей. А здесь, когда всё предсказано, и голову ломать не надо. Красота. Впрочем, сейчас, как я понимаю, блестящий план господина генерала провалился.

– Да, – согласился Чигирев. – Сегодня же необходимо связаться с Селивановым…

– Боюсь, вы опоздали, – заметил Басов, указывая на возникшую у ворот, ведущих на Варварку, суету.

Крапивин и Чигирев посмотрели туда и увидели, что к воротам со всего двора быстро стекаются вооруженные люди. Лица у всех были обеспокоенными. Разведчики тоже поднялись и, смешавшись с толпой, двинулись к воротам. До их слуха донеслось бряцание оружия с противоположной стороны забора. По отсветам огня было ясно, что на улице перед боярскими палатами собралось множество людей с факелами.

– Что там? – спросил Чигирев у одного из стражников.

– Царь на боярина нашего осерчал, – явно волнуясь, ответил тот. – Стрельцов из Кремля прислал. Выдать Федора Никитича требуют.

– И что будет?