Самсон и Надежда

Над головой Самсона каркнула ворона и неожиданно спрыгнула с веток на землю, прошлась вразвалочку между собравшимися в сторону могилы. Самсон удивленно следил за ней. Больше, казалось, никто не обращал внимания на черную птицу.

Музыка смолкла. На сбитые из досок небольшие подмостки вспрыгнул комиссар.

— Дорогие товарищи, — заговорил он. — Война забирает лучших. Враг не побежден. Он затаился и стреляет из-за угла. Но мы больше не будем этого терпеть! Еще год назад мы объявили врагам революции красный террор! И он поглотит их, пережует и выплюнет! И никто больше о них не вспомнит! А мы не забудем вас, наши погибшие герои! Мы возведем вас в сан красных святых, тех, кто не побоялся ради веры в светлое будущее пойти на жертву! Вы жертвою пали в борьбе роковой! И борьба продолжается! И уже пришли те, кто займет ваше место в строю! Мы — неистощимы! Мы непобедимы! Мы обречены победить, чего бы это нам ни стоило! Ура!!!

После его «Ура!!!» снова заиграла музыка, красноармейцы и командиры сняли фуражки. Десяток лопат засверкал на солнце клинками, и застучала по гробам возвращаемая в яму земля.

Чья-то тяжелая рука легла Самсону на плечо. Он вздрогнул от неожиданности, обернулся. По правую сторону от него остановился Найден. Он уже убрал руку, но, поймав взгляд Самсона, малозаметно и уважительно кивнул.

— Здесь будет кладбище героев, — сказал он негромко. — Славное место для памяти! Над Днепром.

— Он хотел меня спасти, — грустно проговорил Самсон, вспоминая Семена.

— Он тебя спас! — поправил Самсона Найден. — В этом и есть простой человеческий героизм. А ты бы его спас, если бы в него стреляли?

Самсона словно паралич мысли разбил. Он в этом вопросе не вопрос услышал, а неприятное для него утверждение.

— Не знаю, — признался после недолгой паузы.

— Да это я просто, — мотнул головой Найден. — Я вот и себя на его месте представил! Понимаешь, он сделал это потому, что не думал. Только не думая наперед можно совершить геройство, спасти кого-то! А если привык думать и не можешь не думать наперед, то и не получится…

Самсон кивнул. С этим он не мог не согласиться. И внезапно понял, что иногда мысли мешают. Именно тогда, когда что-то важное можно сделать, только если не думаешь!

— Зайдемте к нам на минуту, — предложил Самсон Найдену и проверил взглядом: услышала ли его приглашение Надежда.

Она услышала, наклонилась чуть вперед, заглядывая Найдену в лицо.

— Да-да, давайте к нам зайдем!

Найден согласился.

— Там на хозяйстве Пасечный, с пополнением работает! — объяснил он скорее сам себе кратковременное отклонение от служебных обязанностей, на которое ввиду траурных событий согласился.

В квартиру к Самсону он зашел так, будто сто раз тут бывал. Даже по сторонам не посмотрел. Нашел взглядом стол в гостиной, уселся.

Выпили они втроем по рюмочке медицинского спирта, который папа Надежды с дочкой передал. Не закусывали. Молчали.

— Трудно будет Киев отстоять, — проговорил вдруг Найден. — Окружили нас бандиты! И от Борисполя, и от Святошина… То они с нами, то сами по себе… Вылазки на окраины делают, грабят. Нам бы армию усилить!

Самсон тяжело вздохнул.

— А у Семена жена была? — спросила вдруг Надежда.

Самсон молча поднялся, сходил в спальню и взял на подоконнике бумаги, вытащенные из кармана шинели убитого красноармейца. Кроме удостоверения личности и пропуска на хождение по Киеву в любой время ночи хранил Семен в кармане и фотографию жены — простенькой, тонколикой женщины с чуть вздернутым кверху носом. Опустил Самсон эти бумаги на стол. Надежда сразу к фотографии рукой потянулась.

— «Милому супругу Семену от вечно тоскующей жены Зинаиды», — прочитала она дрожащим голосом. Снова побежали у нее слезы по щекам. — Никогда я не выйду замуж! — проговорила она. — Незачем такое горе на свои плечи взваливать…

Самсон посмотрел на нее, широко открыв глаза.

— Наденька, что ты говоришь!

— Не хочу быть вечно тоскующей! — пояснила она едва слышимо.

Найден глянул на Надежду критически. Поднялся из-за стола, перевел взгляд на Самсона.

— Пора нам уже! Помянули, и в бой!

— Мне б туда наведаться, — Самсон тоже поднялся на ноги, но менее решительно. — Обыскать мастерскую портного надо! Может, найду что-то важное!

— Ну так пойдем, я ордер на обыск выпишу!

— А вдруг кто-то раньше залезет?

— Там же опечатано!

— Но караульного же нет!

— Караульного нет, — согласился Найден. — Хорошо, иди! Вечером ордер выпишу, все равно надо к делу подшить.

— Это же к тому же делу по красноармейцам-дезертирам? — уточнил Самсон.

— Ну что у тебя в голове? — рассердился Найден. — Все в одну кучу валить хочешь! Нет, это новое дело об убийстве, о двойном убийстве! Понял?

Самсон кивнул.

Солнце продолжало греть булыжники мостовой и стены домов. Среди встречных попадались только плохо и бедно одетые прохожие, хотя лица некоторых выдавали в них участников маскарада, в котором никто не хотел выделяться костюмом. Только солдаты и командиры не притворялись, что они не солдаты и не командиры. Ходили привычно быстро, словно только по службе. И сидели в машинах и на пролетках тоже с видом озабоченным и занятым.