Самсон. О жизни, о себе, о воле.

К реальности меня вернул сигнал построения на ужин. Основная масса сидельцев должна была сейчас отправиться на прием пищи в столовую, а это означало, что можно было спокойно сделать несколько звонков на волю. Достав сотовый телефон, я набрал номер одного из своих преемников на свободе. В первую очередь надо было узнать, как продвигаются дела на воле. Сейчас меня это интересовало больше всего на свете. Мне бы не хотелось, чтобы семья после моей смерти имела какие-нибудь финансовые проблемы. Нет, конечно же, я был уверен, что мои друзья не оставят их в трудный момент, но все равно мне бы хотелось, чтобы они ни от кого не зависели. Для этого я отдал распоряжение Пирату, своему преемнику, чтобы тот в кратчайшие сроки сделал мою жену хозяйкой одной из легальных фирм, которая уже много лет приносила мне неплохие доходы. Кроме того, на нее и на сына должны были быть открыты тайные счета в швейцарском банке.

– Здорово, Пират!

– Здорово, Самсон! – услышал я голос преемника.

– Как продвигаются наши дела?

– Уже на стадии завершения.

– Отлично.

– Как сам? Как здоровье? Что-нибудь еще требуется? – забеспокоился Пират.

– Нет, всего хватает. Ты мне лучше обрисуй ситуацию в целом. Ничего существенного не произошло?

Мы с моим преемником разговаривали общими фразами, не обсуждая ничего конкретного и не называя никаких имен, чтобы на случай прослушки телефона трудно было разобраться, о чем шла речь.

– Да пока вроде нет. Менты немного успокоились. Уже так не лютуют. Беспредел тоже поутих. Все ровно пока.

– Ты, если что, сразу ставь меня в известность.

– В первую очередь, Самсон.

– Ну, давай, Пират, не болей, – попрощался я со своим преемником и нажал на кнопку разъединения.

* * *

Спустя некоторое время после того, как поступила команда «Отбой» и большая часть арестантов отошла ко сну, я снова достал свою тетрадь, в которой начал писать свое, так сказать, послание к сыну. Сегодня я разговаривал с ним по телефону, слышал его голос, но эти несколько минут общения показались мне каплей в море, в море моей любви к нему…

Я пробежал глазами по уже написанным строкам и вдруг поймал себя на мысли, что пишу что-то не то, но тут же осек себя. «Буду писать то, что рвется из сердца, то, что сейчас у меня на душе. По крайней мере, это будет искренним. А если я начну подбирать слова, убирая, на мой взгляд, ненужные вещи, то может получиться действительно какая-нибудь сомнительная исповедь, больше похожая на попытку оправдаться перед сыном. Оставлю все как есть», – решил я и открыл новую страницу…

«Так многое хочется тебе сказать, сын, так многое хочется объяснить. В жизни много вещей, которые мы начинаем понимать и постигать только с возрастом, и нередко при этом наделав уже достаточно ошибок. Многие из них можно исправить, но многие так и остаются лежать на сердце тяжким грузом. Не зря же говорят – если бы молодость знала, если бы старость могла… И кто, как не родители, способны подсказать своему ребенку, как поступить в той или иной ситуации?