Самум – ветер пустыни

Пожалуй, пора вставать. Не то голова будет тяжелая, а работы с каждым днем становится все больше. И работать надо так, чтобы никто не замечал его трудовой деятельности. Чтобы скрыть свою основную деятельность, Диллан решил совсем ничего не делать в своем исследовательском центре. Этакий плейбой, баловень судьбы, попавший сюда ради удовлетворения собственного удовольствия. А работой можно заниматься изредка, чтоб от безделья не скиснуть. Надо заметить, что роль молодого бездельника он выполнял тщательно и не без удовольствия. Теннисный корт, бассейн, прогулки на яхтах, светские приемы, немного интриг, чуть-чуть сплетен и прочая светская суета. А Соланж ему была необходима для завершения портрета богатого повесы, о настоящей деятельности которого никому догадываться не следует.

Разработанная им операция приобретает все большие масштабы с приближением выборов. Усиленно нагнетается напряженность в отношениях политических группировок, участились террористические акты, выводящие из себя обывателей, которые уже не верят в собственную безопасность. Все больше средств уходит на антиправительственную пропаганду среди армейских офицеров. И, наконец, использование наркотиков в своих целях – идея самого Диллана, которой он очень гордится. Заставить этих людей самих сделать то, что в данный момент выгодно Штатам. Сейчас, правда, всё больше стараются идти напролом: повод для нападения, авианосцы у берегов и «да здравствует наши бравые парни из морской пехоты!» Или коммандос любого верного Штатам человека. Но Доннальд считал, что психологическая борьба, пусть требует больших затрат сил и времени, зато дает лучший эффект. Любое грубое действие рано или поздно рождает противодействие. Промывание мозгов – эффективнее. И здесь, именно здесь, он докажет, что его путь лучше.

Пусть Фусони это не нравится. Но он будет выполнять то, что нужно Дональду Диллану. И люди Фусони, тоже станут работать так, как нужно. Успех спишет все издержки.

Дональд резко откинул одеяло и вскочил с широкой постели. Соланж томно потянулась и открыла глаза.

– Ну, Дон! – промурлыкала она протягивая руки для объятий, – Я не хочу, чтобы ты уходил.

– Мне надо торопиться, милая, – он накинул широкий шелковый халат.

Соланж обиженно отвернулась на другой бок.

12

Сырой песок лежал под ногами. Еще не прогретый солнцем, он казался серовато-голубым и таким плотным, словно его всю ночь укатывал огромный каток.

Жако не изменял привычке назначать встречи на берегу океана, – на пустом зимнем пляже трудно подслушать беседу. После шума города ему нравилось здесь. Волны и ветер снимали усталость, помогали думать.

– Тебе предстоит трудно дело, Саид.

– Тем интересней…

– Если тебя раскроют, мы не сможем тебе помочь. – Сначала надо раскрыть…

Высокие волны накрывают огромный белый камень, лежащий у воды, словно хотят утащить его в зеленую глубину. Но камень не поддается и волны, сердито шипя, отползают назад.

– Все же будь осторожен. Один из наших людей уже поплатился головой. Мне бы не хотелось бы оплакивать тебя.

– Ну, я же не просто твой человек. Я же профессионал. Сайд, с которым сегодня встретился Жако, был полицейским из того же отдела. Но известно это было немногим, даже среди полицейских.

– Профессионал-то, профессионал, – наставительно произнес Жако. Но все равно надо быть предельно осторожным и внимательным.

– Ну, конечно, буду, не волнуйся.

– Теперь о деле. Знаешь улочку Н.Фиссах?

– У старого базара?

– Правильно. Если идти в обратную сторону, то справа будет маленькая мечеть. Помнишь?

– Ну, Ахмед, не в пустыне живу. Около этой мечети – огороженная могила святого Марабу. У фонтанчика, который у стены напротив женщины из соседних домов наполняют кувшины. Так ведь?

– Все так. Только ты забыл, что у ограды святого погребения всегда полно нищих.

– Хватает. Словно здесь им больше подают. Там еще и амулеты продают.

– Теперь слушай внимательно, – Жако поднял камешек, который выбросила к его ногам набежавшая волна. Он внимательно его рассматривал и говорил словно ему, а не своему собеседнику. – Один из тех, кто предлагает амулеты – кривой Ахдам. Он и вправду кривой. Всегда сидит ближе к мечети, рядом со старым суданцем. Естественно, как узнаешь, подходи не сразу. Проверь нет ли за тобой хвоста.

– Ну что ты в самом деле, как мальчишку учишь, – обиделся Саид. В этот момент он действительно похож на взъерошенного мальчишку. Жако улыбнулся.

– Не обижайся, – попросил он. – Но напомнить даже самые простые вещи – дело не лишнее, когда от них может зависеть твоя жизнь.

– Спасибо, Жако. Ты у меня самый добрый начальник из всех, которых я уже успел побывать. Даже когда ты строгий, все равно – добрый.

Да, Саид к лирике был непривычен.