Самурай

Глава VI

Мы поднимаемся вверх по Гвадалквивиру.

Плавание по Атлантическому океану заняло много времени, потому что наш корабль «Санта-Вероника» попал в жестокий шторм, сильно пострадал и в течение полугода ремонтировался в Гаване. Там, как это ни прискорбно, умер слуга Тародзаэмона Танаки. Тот самый, которого тяжело ранили в колено. После его смерти Танака впал в такое уныние, что на него жалко было смотреть. Словно потеряв родного сына, этот суровый, мужественный человек буквально почернел, я часто видел, как он отрешенно, неотрывно смотрит на море. Пережив еще две тяжелейшие бури, мы в конце концов, спустя десять месяцев после отплытия из Веракруса, прибыли на мою желанную родину, в Испанию, и вошли в порт Санлукар-де-Баррамеда.

Во время плавания у меня не выходило из головы предостережение дяди. Перед глазами неотступно стоял отец Валенте, с которым мне придется вести диспут на Соборе епископов.

Я представлял себе аскета — высокого худого человека со впалыми щеками. Его ум, острый как меч, мне сразу же удастся увидеть в его сверкающих глазах. Мне казалось, что он тихим голосом станет задавать свои изощренные вопросы, чтобы найти мои уязвимые места, а найдя, выставит напоказ.

Я пытался представить себе те вопросы, которыми он будет атаковать меня. Наверняка спросит, каковы полномочия посланников. Усмотрит, конечно, противоречие в том, что найфу, преследуя христиан, в то же время отправляет миссию. Будет порицать за то, что я скрываю истинное положение с распространением веры в Японии, и не только скрываю, но и рисую радужные перспективы.

Перебирая в уме все мыслимые вопросы, которые он может задать, я, точно семинарист перед экзаменом, пробовал ответить на них. Но вдруг меня охватили возмущение и печаль. Почему они, служа Всевышнему, как и я, пытаются сломить мое стремление сделать Японию страной Господа? Почему они мешают мне?

И тогда я вспомнил о святом Павле, который вернулся в Иерусалим, и о его спорах с апостолами, порицавшими его за то, что он обращал в веру язычников. Павла тоже поносили, злословили за его спиной, мешали ему те же единоверцы. Христиане из Иерусалима злобно утверждали, что Павел — самозваный апостол, поносили его за то, что он нес Слово Божье в другие страны, другим народам. Таковы же и иезуиты: они считают, что я не способен принести пользу в распространении веры в Японии.

Поднявшееся во мне возмущение еще можно было одолеть, но печаль разрывала сердце. Веря в одного Бога, молясь одному Господу нашему Иисусу, стараясь нести в Японию Слово Бога, мы враждуем, боремся друг с другом. Почему люди всегда столь безнравственны и своекорыстны? Почему даже мы, священнослужители, не только не становимся чище и лучше, но, наоборот, безнравственнее простых мирян? Я почувствовал, что еще очень далек от покорности и терпения, от бесконечной доброты, которыми отличались святые праведники.