Самурай

А в субботу я праздновал с друзьями; еще одиннадцать таких сдвоенных праздников, и число моих лет совпадет с числом торжеств по этому поводу — грандиозные планы.

Гостиную я отделал к приему гостей. Народ ахнул: копии фресок из кносского дворца на стенах, мозаика на полу оттуда же, какой там был потолок — неизвестно, не дожил он до появления археологов, поэтому я ограничился подходящим орнаментом. Мебель, правда, пришлось заказать в модном сейчас египетском стиле (по рисункам синьоры Арциньяно!). Единственная вещь, которой никак не могло быть у царя Миноса, — это голова горыныча на стеклянном столике. Профу все это ужасно не понравилось, но он ничего не сказал и даже постарался не подать виду. Дались ему эти дурацкие белые стены и пластик с металлом в качестве мебели! Мне не нравится.

Мы весело провели время, только идею четырнадцать раз сбросить меня с вышки в бассейн я пресек: заявил, что меня уже окунали.

— Ну вот, — обиделся Лео, — если бы я знал...

— Ничего, подожди год, сбросишь пятнадцать раз, — утешил его Алекс, — тем более это будет еще на каникулах.

— Я вас обоих раньше утоплю! — заметил я. — Или еще лучше, мы отметим его в каком-нибудь безводном месте.

— На Этне нет пустынь, — заметил Лео.

Я уже раскрыл рот и сразу же его захлопнул, чуть не проговорился, где мы будем праздновать через год: на Эрато! А что? Феррари долетит, шлюз у него есть, легкие скафандры можно взять напрокат, и в катер они поместятся. Только мне надо помалкивать, а то эта парочка найдет способ построить бассейн на необитаемом спутнике, знаю я их.

Когда гости разошлись, я обнаружил два голубых бантика, завязанных на рогах самурайского шлема: Лариса повеселилась, это она сегодня была в белом платье с голубой отделкой. Я снял ленточки с рогов и спрятал их в cтол.

На следующий день я наконец получил вожделенные водительские права. Ничего сверх того, что может осторожная леди на старой таратайке, от меня не потребовали. Наоборот. Председатель комиссии произнес передо мной и еще несколькими такими же, как я, ребятами речь. Предостерегал он нас от лихачества и чрезмерной самоуверенности. «И катайтесь пару лет, как осторожная синьора», — заключил он.

* * *

Оказалось, что в этом семестре по средам мне не надо ездить в университет, и я просил синьора Соргоно назначать всякие большие и веселые учения класса «каждый против всех» именно на среду, чтобы я опять мог в них участвовать, а то четыре раза уже пропустил.

Так что через неделю после своего дня рождения я ползал по голому и мокрому от зимних дождей парку, стараясь перестрелять всех остальных и самому не попасть под выстрел (чтобы смыть потом краску с кожи, надо потратить не меньше часа, или сутки подождать — сама испарится).

Кого-то я вычислил и уже пристроился было выстрелить, как вдруг этот «кто-то» (им оказался проф) встал, знаками показал: «вне игры» — и ушел из леса.

Летучие коты! Первый раз я его вычислил! Досадовать некогда, играть надо, тем более я уже троих подстрелил: неплохой результат.

Я подстрелил еще кого-то и едва успел откатиться в сторону: то место, где я только что лежал, оказалось под обстрелом сразу с двух сторон, А теперь назад, ох и взяли меня в переплет! Повезло! Два стрелка решили заняться друг другом, и через несколько секунд оба поднялись, взаимно уничтожившись. Отлично, кто тут еще есть? И главное — где? Я ползал по парку еще минут десять, а потом услышал:

— Стоп, игра закончена.

В первый раз я «дожил» до конца. И результат у меня «четыре». Сердце радостно забилось: очень может быть, что я выиграл.

Я встал и пошел к месту сбора. Двумя игроками, подстрелившими друг друга, оказались Марио и синьор Соргоно. Вот это да! Как это я от них увернулся? Оба были страшно недовольны собой. После меня пришел только Филиппо, он тоже был очень рад, что «дожил». Но у него «три»! Я издал рев победившего горыныча. А потом с подозрением оглядел окружающих, не дай бог они тут со мной в поддавки играли — месть моя будет страшна и неотвратима, и это не шутка. Нет, не похоже: синьор Соргоно провел разбор игры, особо глупых действий я не уловил, все как всегда. У меня плечо заболело, столько раз по нему хлопнули.

Стряхнув с себя самые большие комья грязи, я вошел в дом с намерением немедленно снять комбинезон, помыться и переодеться. Охранник на входе передал мне просьбу профа сразу же зайти к нему в кабинет.

Что еще такое срочное? Захожу.

Проф был не один: в моем любимом кресле устроилась какая-то немолодая синьора, а рядом с ней стоял парень примерно моих лет. Я поздоровался.

— Знакомься, Бланка, это мой сын Энрик. Энрик, это твоя тетя, синьора Будрио, и ее сын Виктор, — сказал проф.