Самурай

— Это ты не надейся. Синьор Мигель будет просто счастлив, если я избавлю его от лишних родственников. А уж приятелей твоих смахну — он и не заметит.

— Ты никогда никому об этом не расскажешь!

— Конечно, — согласился я, — сам справлюсь, это тебе потребовалась помощь и сейчас, и полгода назад. Ну не можете же вы друг к другу прилипнуть!

На морде Третьего появилось не совсем естественное для нее задумчивое выражение. Тепло!

— Э-ээ, — произнес Третий, — надо его прикончить.

— Идиот! — заверил его братец. — Тогда нас будут искать. И найдут. Хочешь иметь дело с генералом? Хватит болтать, переворачивайся! — Это уже мне.

— А не пошел бы ты...

— Хуже будет! — угрожающе проговорил братец и двинулся в мою сторону.

Я ударил его скованными ногами в солнечное сплетение, он улетел назад, сбив с ног фондивладельца, и сполз вниз по дальней стене. Моя драгоценная птичья скорость! Я вспомнил старый анекдот: «Хорошо, что пополам»[2]. Что-то у него там треснуло, дай бог, чтобы ребра.

Бросившийся на меня сбоку Третий получил кастетом в голень: выше было не дотянуться. Ему все равно хватило: он упал на пол, держась за ногу и неостроумно ругаясь. Зато я еще раз получил ботинком в бок, Четвертый, кажется, всерьез намерен меня перевернуть. Придется рискнуть: этого тоже ногами, хотел в живот, немного не достал. Такого дикого воя не слышал ни один чердак на свете, не исключая чердак Кентервильского замка.

Владелец Фонди, единственный противник, еще сохранявший боеспособность, поднялся с пола, однако приблизиться ко мне не рискнул: медленно, но учатся.

В этот момент дверь с грохотом упала, и в проеме нарисовался Марио, ему даже бластера не нужно, чтобы напугать кого-нибудь до заикания.

— Синьор Галларате, — сообщил Марио по комм-связи, — Энрик уже справился.

Глава 3

— Еще нет! — не согласился я. — Марио, найди у этого пришибленного ключи от наручников.

— Учишь тебя, учишь, — проворчал Марио, открывая замки, — ключи стандартные, и у меня всегда с собой.

Мои противники, кроме братца, уже оклемались, но проскочить в дверной проем мимо Марио не рисковали, постепенно сползшись в дальнем от него углу.

Вы думаете, что синьор Мигель в гневе — это очень страшно? Ха, вы не видели профа в том же состоянии. Я до сегодняшнего дня, оказывается, тоже не видел.

Пленных неаккуратно покидали на пол салона в Феррари: спасательная команда прилетела на катере поменьше.

— Сможешь вести? — с тревогой спросил проф.

— Что тут вести? Взлет да посадка! — небрежно успокоил его я.

«Ты должен научиться летать как следует независимо ни от чего!» Хороший совет — я положил руки на пульт, и они сразу перестали дрожать. Сегодня эти типы не стали портить Феррари. А вдруг они сделали что-то такое, что тестами не обнаруживается (я, правда, такого придумать не могу)? Нет, они же не без сознания, и сами сейчас лежат в моем катере, признались бы уже: камикадзе среди них нет. Обласканный Геракл, — он сумел указать здание, остальное сделал дикий вопль Четвертого, — устроился на сиденье рядом со мной. Полетели.

Дома проф велел посадить пленных, связанных мягкими путами (наши охранники свое дело знают), на диван в малой гостиной и пошел звонить синьору Мигелю.

А мне пришлось выносить кудахтанье Фернана, если мне еще пару раз так достанется, он просто в наседку превратится! Старые и новые чересчур удачные шутки обошлись мне в два треснувших ребра, несколько ну очень больших синяков, кровавые браслеты на запястьях и сплошь ободранную левую кисть — не очень дорого, могло быть хуже.

А еще Фернан надел мне на руку новый комм, настроив его так, чтобы он бил тревогу, если его с меня снимут, и еще в нескольких явно опасных ситуациях вроде болевого шока или потери сознания.

— Вот так, — сказал он, — только не забывай выключать сигнализацию, когда ложишься спать.

— Ладно, — вздохнул я, — теперь за мной вечно будет кто-нибудь следить.

Фернан удивился:

— У многих так настроено. Странно, что у тебя не так. Тем более, тебя уже похищали.

Когда я наконец вырвался из лап своей няньки и явился в гостиную, там уже находились ББ и синьор Мигель. Ого! Неужели это настолько важно?

Пленные на диване имели весьма бледный вид: такого они явно не ожидали. Я тоже.

— Энрик, — обратился ко мне проф, — какие у них были намерения?

— Они всего лишь пытались присвоить себе ваши прерогативы, — ответил я.

Синьор Мигель догадался быстрее.

— Мой драгоценный племянничек Реджио слишком много о себе возомнил. Сколько тебе лет? — резко спросил он.

— Семнадцать, — прохрипел Реджио, побледнев еще больше.

— Значит, ты опять вышел сухим из воды. А вот твоим приятелям не повезло.

Приятели взвыли. Жалобы их были неразборчивы. Перспектива поработать полгода на селенитовых шахтах не казалась им заманчивой. Одной фразой синьор Мигель изолировал Реджио на веки вечные.