Самурай

Ларисе тоже. У девчонок собственная гордость: ах, вы считаете, что мы тут для украшения пейзажа! Ну так мы вам покажем! Тем более у Ларисы пример перед глазами: мама — известная художница и дизайнер.

За ужином я получил разрешение профа и предложил Виктору съездить со мной. Виктор умоляюще посмотрел на синьору Будрио.

— А это не опасно? — с тревогой спросила она.

Мы расхохотались.

— Ты забыла, Бланка. На Этне нет ничего безопасного, — заметил проф, — пока они там, может упасть бомба на всех, кто остался здесь. Или наоборот. Но Ористано — довольно мирное место.

— Угу, — подтвердил я, — там даже карманных бластеров почти ни у кого нет. Слишком уж они бедные.

— Ну, теперь не такие бедные, — заметил проф, — твоими трудами.

— Скорее трудами синьора Мигеля, — усмехнулся я.

— Ты был убедителен, он рассказывал.

— Тогда будем считать, что своими собственными трудами. Это, кстати, правда. Раз у меня получилась прибыль…

Проф кивнул.

— А что было на Ористано? — заинтересованно спросил Виктор.

Я вздохнул и стал рассказывать эту старую историю, старательно обходя острые углы. Бластеры, восстания — опустим, иначе синьора Будрио испугается и бедный Виктор останется дома.

Кажется, я не вполне ее убедил. Проф пришел мне на помощь:

— Возьми с собой Марио.

Синора Будрио вздохнула с облегчением.

— Ну ладно. Ты за ним присмотришь? — Она посмотрела на меня с надеждой. Как я вырос в ее глазах после Мачераты!

— Конечно, синьора, — промурлыкал я.

Виктор расцвел.

— Лететь лучше прямо сейчас, — предложил я, — тогда на Ористано будет субботнее утро, проведем там два дня и вернемся, когда здесь будет воскресенье, день.

— А Марио еще здесь? — спросил проф.

— Кажется, да. Он должен был остаться на ночь.

— Тогда никаких проблем.

Я отправился звать Марио в очередной поход.

— Как тебе Ористано весной? — поинтересовался я.

— Я его еще не видел, — ответил Марио. — Что, новая авантюра?

— Ну, примерно.

— Если не надо брать фрак, то я не против, — усмехнулся Марио.

— А я его так и не завел. Через полчаса, в Феррари.

— Ладно.

Я заканчивал тестировать катер, попутно объясняя Виктору, что я делаю, когда к нам присоединился Марио в камуфляжке. Марио и в гражданской одежде выглядит довольно угрожающе, а уж в форме…

— Ты решил там всех распугать? — спросил я.

— Готов подождать часок? Я тут гардероба не держу, — огрызнулся Марио.

— Да ладно, чего это ты такой злой? Уже пару месяцев.

Марио хмуро на меня посмотрел.

— Извини, — смутился я.

Что-то с ним действительно случилось. Почему, например, он старается все выходные проводить в парке, а не дома? Марио страдает от неразделенной любви? Похоже на то. Или нет? Он же трехкратный чемпион Палермо по кемпо, ему девушки на шею гроздьями вешаются. Как следует обдумать эту тему я не успел.

— А ты там кого-нибудь предупредил? — спросил Виктор.

— Не-а, если нас встретят дрекольем, уберемся на конный завод, там нас всегда рады будут видеть.

— А на своей плантации ты так и не побывал летом?

— Не-е, как-то было не до того, да и не чувствую я себя плантатором.

— На тебя это не похоже, — заметил Виктор.

— Почему это?

— Ну, ты всюду суешь свой нос, а тут сам бог велел, а тебе хоть бы что.

Я задумался: Виктор прав, на меня это не похоже. Даже не вспомнил за все прошлое лето, что у меня на Ористано что-то есть. «Испугался ответственности, — заявил ехидный внутренний голос, — поэтому и не вспомнил». Точно, так оно и есть. Чуть было не начал превращаться в рантье. Хорошо, что «Комитет по развитию…» вытащил меня из норы. Теперь, так или иначе, придется что-то решать.

Через полтора часа я уже снижался над островом. На Ористано было раннее утро.

И где тут моя плантация? А вот она. Морской берег, пустынный пляж, чуть в стороне большой «господский» дом, какие-то хозяйственные постройки, а может быть, бараки. Черт бы меня побрал! Почему я догадался позаботиться о нормальной жизни для работников конного завода, а сюда даже не съездил и не проконтролировал?

Чуть дальше от моря начинаются поля с зеленеющими кофейными деревцами. Граница обозначена ярко-белой оградой, а за ней сразу начинаются какие-то фруктовые рощи. Дорога, прорезающая плантацию насквозь, начинается на одной военной базе и кончается на другой, около порта. Примерно в десяти километрах от плантации — развилка к конному заводу, отлично, съездим, покатаемся. Э-ээ, дорога нам для этого не нужна.

— И где твоя плантация? — спросил Виктор.

Я показал вниз:

— Вот она.

— Такая большая?!

— На Этне земли сколько угодно.

— Скорее болот, — заметил Марио.

— Да, правда, каждый терраформированный метр — это чья-то жизнь. С каторжниками новосицилийская администрация не церемонилась.

Виктор опустил голову.

— Ты-то тут при чем? — удивился я.

— Ну как-то…

— На свете есть только один человек, за поступки которого ты отвечаешь: ты сам.

— Здесь и сейчас да, а вообще — нет.

— Это еще почему?

— Под Мачератой ты отвечал только за себя?

— Э-ээ, убедительно.

Сделав круг над своей плантацией, я повел катер на посадку. Посадочная площадка была на крыше. Я поморщился и сел на дорожку перед главным входом — дверь на крышу скорее всего закрыта.