Самурай

— Фернан, что ты с ним сделал? — спросил проф отсмеявшись.

Фернан объяснил.

— Это жестоко, — заметил проф. — Ты пытался укротить маленького дьявола, — вновь захохотал он.

Глава 18

Мои планы устроить фейерверк ко дню рождения проф зарезал. Слишком уж он догадливый, вовремя решил проверить, что именно я заказываю. И конфисковал все петарды, ракеты, шутихи и химреактивы, еле я у него набор светящихся красок выцарапал.

Зато он предложил мне научиться водить элемобиль: две недели осталось — потом я смогу сдать экзамены и получить права. Ездить меня учил Рафаэль. Но если я повторю хотя бы одну из его сентенций при экзаменаторах, меня навсегда занесут в чёрный список, и не видать мне прав как своих ушей.

Рафаэль — гонщик, победитель и призёр целого списка разных соревнований. А Филиппо — вице-чемпион Этны по скалолазанию. А Марио — чемпион Палермо по кемпо (летом Лео даже взял у него автограф). Синьор Соргоно только недавно перестал участвовать в соревнованиях снайперов и выигрывать их, и так далее. Лабораторный парк — интересное место.

Марио, кстати, почему-то сияет, как новенький катер. Я поинтересовался.

— Ему привезли драгоценную базуку, — ухмыляясь, ответил Филиппо.

Я расхохотался:

— Вернули цацку!

— Ну все, — грозно проговорил Марио, многозначительно засунув большие пальцы под ремень, — ты меня достал. Сейчас получишь по полной программе. Потом пойдёшь и пожалуешься!

— Вот ещё! Пошли лучше в зал, давно хотел с тобой сразиться на мечах.

Поймал я его. Марио считал меня слишком маленьким и хрупким, чтобы фехтовать с ним. А теперь не отвертится.

Не отвертелся. Восемь-два в его пользу. Я надеялся на лучший итог.

После обеда в день моего рождения Рафаэль, брезгливо поводя носом, заявил, что теперь я в состоянии обогнать любую чересчур осторожную пожилую синьору на старой таратайке. Я обиделся: не так уж плохо я езжу. И вообще, если он считает, что водить мобиль надо учиться годами, кто ему мешал начать заниматься со мной раньше? В результате мы поссорились: Рафаэль припомнил, что именно он был одним из тех двух несчастных обманутых охранников, вырывших мне окопчик для опытов со взрывчаткой, за что синьор Соргоно ругался на него недели две. Пришлось извиняться за дела давно минувших дней. Мы помирились и отправились праздновать «в кругу семьи», как выразился начальник охраны.

Как выяснилось, проф под страхом ужасных кар запретил дарить мне оружие (Филиппо прошептал мне это на ухо), а то бы у меня сегодня появился целый арсенал. Так что я получил кучу всяких полезных штук для «Феррари» — очень даже неплохо. И — лёгкий скафандр! Проф схватился за голову: этого он не предусмотрел. Чтобы его утешить, я обещал не лезть в космос с бухты-барахты, а сперва научиться, вот будет побольше времени…

Профу его собственные законы не писаны, поэтому он подарил мне в пару к катане ещё и вакидзаси. Или он не считает это оружием? А зря! Полный самурайский доспех, конечно, не оружие, но отлично на меня налез, только оказался чуть коротковат, но всё равно здорово!

Оружием я сам обзаведусь. Бластер я покупать не буду: это незаконно, и проф расстроится, если я так сделаю. А вот против холодного оружия он ничего иметь не будет, раз сам дарит такое. В четверг вечером я зашёл в мастерскую по ремонту элемобилей с большим листом стального проката, и мне по старому рисунку за полчаса сделали четыре комплекта метательных звездочек-сюрикенов[12]. Учиться придется самостоятельно: этого давно никто не умеет. Ха, подумаешь, научился же я год назад бегать по воде. Так что всё просто: читаем внимательно руководство и каждый день где-нибудь подальше в парке, чтобы никто не пялился и не задавал глупых вопросов, по крайней мере час портим окружающие деревья.

В пятницу Антонио учил меня надевать и проверять скафандр — он у нас единственный специалист по выходам в космос. Теперь ещё я буду.

А в субботу я праздновал с друзьями; ещё одиннадцать таких сдвоенных праздников, и число моих лет совпадет с числом торжеств по этому поводу — грандиозные планы.

Гостиную я отделал к приёму гостей. Народ ахнул: копии фресок из кносского дворца на стенах, мозаика на полу оттуда же, какой там был потолок неизвестно, не дожил он до появления археологов, поэтому я ограничился подходящим орнаментом. Мебель, правда, пришлось заказать в модном сейчас египетском стиле (по рисункам синьоры Арциньяно!). Единственная вещь, которой никак не могло быть у царя Миноса, — это голова горыныча на стеклянном столике. Профу все это ужасно не понравилось, но он ничего не сказал и даже постарался не подать виду. Дались ему эти дурацкие белые стены и пластик с металлом в качестве мебели! Мне не нравится.

Мы весело провели время, только идею четырнадцать раз сбросить меня с вышки в бассейн я пресёк: заявил, что меня уже окунали.

— Ну вот, — обиделся Лео, — если бы я знал…

— Ничего, подожди год, сбросишь пятнадцать раз, — утешил его Алекс, — тем более это будет ещё на каникулах.

— Я вас обоих раньше утоплю! — заметил я. — Или ещё лучше, мы отметим его в каком-нибудь безводном месте.