Самурай-буги

– Будет сделано. Перезвоню через пять минут. Так он и делает, но его пунктуальность более поразительна, чем качество информации.

– Небольшой пожар на кухне, – говорит Кубота. – Ущерб небольшой. Загорелась проводка в электроплите.

– О чем ты говоришь? – возражает Мори. – Там дым из окна валил. Внутри все должно было поджариться, как якитори!

– Невозможно, – говорит Кубота резко. – Все детали на экране передо мной. Я их только что загрузил с нашего центрального компьютера!

Мори благодарит его и отключается. Для такого человека, как Кубота, чем более продвинута технология, тем большего доверия заслуживает информация. Спорить – только зря дыхание тратить. Мори наводит другие справки, не особенно рассчитывая выяснить что-либо важное. Не рассчитывает он правильно. Ясно, что кто-то вложил много труда в сокрытие того, что случилось прошлым вечером.

Следующие полчаса Мори сидит за столом, попивает кофе и обдумывает дело с самого начала. Он думает о высокопоставленных чиновниках, их характере и образе поведения. Он думает о Танигути – о том, каким он был и каким стал. Когда-то изысканный и циничный, а теперь весь скручен горечью и злостью. Что могло привести к такому изменению? Что обратило жизнелюбивого немолодого человека к неразборчивому терроризму?

Трудный вопрос. Надо продумать еще раз. Посмотреть под другим углом.

Смерть дочери – вот что разбило его жизнь на куски.

Или нет. Или это событие сфокусировало его жизнь, придало ей смысл, которого прежде недоставало.

Какой смысл?

Мысли формируются в мозгу Мори. Инстинкты и подозрения. Некоторые он отметает. Некоторые оставляет.

Ричард Митчелл стоит у кофейного автомата и смотрит, как Саша де Глазье и Хауптман, беседуя, идут по торговому залу. Рынок сегодня активен. Телефоны звонят безостановочно, раздаются возбужденные крики.

– «Тяжелая промышленность Мицукава» – девяносто тысяч по рынку!

– «Недвижимость Сэйкю» – пятьдесят тысяч исполнено!

– Увеличьте лимит! Увеличьте лимит!

По временам, когда акция пробивает какой-нибудь особенно важный уровень, дилинг взрывается аплодисментами. Хауптман выглядит довольным. Рынок сильный, торговый зал напоминает зверинец – из этого он делает вывод, что его деятельность приносит деньги. Он наклоняется перекинуться парой слов с Накагамой, главным трейдером по деривативам.[47] Накагама – красноглазый, желтозубый, вислобрюхий, дышащий перегаром, лопающий таблетки от повышенной кислотности, старикан лет тридцати пяти. Ежедневно он держит позиции на суммы во много раз большие, чем каждый из сидящих в зале заработает за всю свою жизнь. Хауптман относится к Накагаме с величайшим уважением, и будет продолжать так относиться, пока не уволит.

Накагама вынимает изо рта мундштук и выдувает в воздух облако дыма. В пепельнице перед ним уже сформировалась небольшая гора Фудзи из окурков. Он говорит Хауптману то, что Хауптман хочет услышать. Хауптман одобрительно кивает, хлопает его по плечу и уводит Сашу к себе в офис. Они исчезают внутри, и Митчелл замечает, что рука Хауптмана расслабленно лежит на спине Саши, три четверти на пути вниз. Еще пара дюймов – и начнутся ягодицы. Эта мысль вызывает у Митчелла слабую тошноту. Он никогда не рассматривал Сашу в таком ракурсе. Конечно, у нее есть ягодицы, и груди, и все прочее – и на вид все прекрасной формы. В техническом смысле она, несомненно, особь женского пола. Но в смысле сексуальной ориентации, в той мере, в какой Митчелл о ней думал, она кажется ему паучихой, получающей удовлетворение от ритуального поглощения здоровых молодых самцов.

– «Мацуи-Цемент» – шестьдесят тысяч на покупку…

– «Мега Энтерпрайзис» четыреста тысяч на продажу…

Аплодисменты и вопли по всему торговому залу. Четыреста тысяч – огромный ордер для таких дорогих акций, как «Мега». На его исполнение потребуется несколько дней. А так как Митчелл – аналитик, отвечающий за эту компанию, он получит долю кредитов продажи – больше, чем он рассчитывал получить за прошедшие три месяца. Он подходит к продавцу, объявившему ордер.

– Кто продает? – спрашивает Митчелл буднично. Продавец снимает наушники, выпячивает грудь. Он горд, как военный летчик, вернувшийся с задания.

– Какой-то гонконгский хедж-фонд. Первый ордер, который мы от них получили.

– Они получают наши отчеты?

– Нет пока. Они только что открыли счет.

Митчелл смотрит на ордер на столе. Клиент называется «КХИ Ассошиэйтс».

– Тебе уже ничего не надо делать, – говорит продавец туманно. – На твоем месте я бы наслаждался этой везухой, пока она длится.

Панель управления мигает – поступил другой звонок. Продавец снова надевает наушники.

– Двести тысяч? Да, да. Спасибо большое. Он встает со стула и орет на весь торговый зал:

– Двести тысяч «Софтджой»! Купить по рынку! Опять аплодисменты, вопли, шум, как в зверинце.

Митчелл проходит обратно к своему столу, смотрит на график акций. «Мега» начинает ослабевать. Когда рынок увидит, какое давление создается на продажу, акция упадет очень резко.

Перед ланчем звонит Такэути: