Самурай-буги

Мори бросает зонтик официанту, тот ловит его у плеча, брызги дождя летят ему в лицо.

Мори поворачивается, озирается. С постера на стене смотрит молодой Ален Делон. Неплохой дождевик, да и шляпа тоже. Из колонок на потолке Серж Гензбур проникновенно напевает нечто нежно-непристойное. За столом сидят женщины в дорогой одежде, прячут любопытство под завесой сигаретного дыма. Какая может оказаться мамой-сан эксклюзивного ночного клуба на Гиндзе? Любая, кроме вон той неопрятной домохозяйки в углу.

Неопрятная домохозяйка поднимается на ноги и машет ему. Конечно, если смотреть сквозь очки, не такая уж она и неопрятная. Просто не старается, что объяснимо, когда приходится ударно производить впечатление на людей с восьми до двух, ночь за ночью, неделю за неделей, год за годом. Кимикр Ито – высокая, бледно-фарфоровый цвет лица, никакого макияжа. Возраст: между тридцатью пятью и пятьюдесятью. Только две вещи выдают ее профессию – глаза и голос. Глаза: тревожные, хотя на губах улыбка. Голос: медовый, как пирожные на витрине.

– Мори-сан? Для меня большая честь видеть вас. Как я уже сказала по телефону, мне вас рекомендовала моя бывшая работница Дзюнко Хаяси…

В восьмидесятых у Дзюнко намечался роман с владельцем репетиторского агентства, регулярным посетителем «бара с официантками», где она работала. Она подбивала его развестись, но тут возникла проблема. Видео, в котором она однажды очень глупо снялась в главной роли, и один подонок – «искатель талантов», который пытался всучить это видео сети «лав-отелей». А у Мори был друг – якудза, который, представившись двоюродным братом Дзюнко, убедил искателя талантов уехать на Хоккайдо и начать карьеру в химчистке.

– Ясно, – говорит Мори, осторожно опускаясь на старинный стул. – Ну и как она?

– Прекрасно. Мы вместе ездили играть в гольф прошлой осенью. Золотой Берег. Ну, знаете, в Австралии.

Мори вежливо хмыкает. Он думает: в отличие от детективного бизнеса, репетиторские агентства в гораздо меньшей степени подвержены рецессии. Родителям всегда хочется, чтобы их дети учились лучше других, поступили в лучшие колледжи, оттуда – в лучшие университеты, затем в лучшие компании, и могли себе позволить потратить на репетитора больше других.

Подходит официант с полным подносом липких кремовых штуковин. Кимико Ито подцепляет одну крохотной вилочкой. Официант сует поднос Мори. Чувствуя тошноту, Мори закрывает глаза и «убивает молчанием», пока официант поднос не уносит.

– Каковы ваши условия? – спрашивает она, щелчком ногтя сбивая со штуковины глазированную вишенку.

– Смотря какая у вас проблема, – отвечает Мори, втискивая короткий толстый палец в ручку кофейной чашки.

– А если что-то сложное, например – возможное убийство?

Мори улыбается, отчего его лицо несколько побаливает.

– Убийства стоят дорого.

– Деньги нужны, чтобы их тратить, – отвечает она, улыбаясь в ответ.

Особенно чужие деньги, думает Мори. Дзюнко Хаяси замечательно живет на репетиторские деньги. Мама-сан с Гиндзы, скорее всего, живет на порядоклучше. И Мори вскоре узнает, чем же этот порядок исчисляется – бюджетом японского правительства.

Покойник, объясняет Кимико Ито, был высшим чиновником Министерства здравоохранения, ее давним и очень близким другом. А также, догадывается Мори, мажоритарным акционером ночного клуба на Гиндзе. И, со всей вероятностью, спонсором роскошной квартиры в центре Токио, дачи на Гавайях или в другом похожем месте, меховых шубок, членства в гольф-клубе, шоппинга в Милане и других насущных потребностей женщины, сидящей напротив. Должно быть, его смерть стала большой потерей.

Она продолжает рассказывать.

Macao Миура, сёгун всех чиновников Министерства здравоохранения, был в одном шаге от должности вице-премьера. Честолюбивый, преданный работе, он имел огромную власть и влияние. С самого дня поступления на юридический факультет Токийского университета его взращивали как одного из лучших и умнейших, прочили в верховные властители Японии. И вот она, цель – стоит руку протянуть. Как вдруг он внезапно умирает. Пресса подает его смерть как кароси – чрезмерное переутомление, сгорел на работе. В наши суровые времена такое случается постоянно. Да вот только за несколько дней до смерти Миура поведал своей драгоценной во всех смыслах любовнице, что за ним кто-то следит, и велел ей быть начеку, если заметит что-нибудь подозрительное.

– И вы что-нибудь заметили? – спрашивает Мори. Кимико Ито качает элегантно причесанной головой.

– Почему же вы так уверены, что это убийство?

– Он не страдал от стресса. Он был в отличной форме. Мы только что вернулись с Бали, с конференции ЮНЕСКО по проблемам старения. И потом, вскрытие…

Мори подается вперед, старинный стул тревожно скрипит.

– Что – вскрытие?

– Не было вскрытия, – отвечает Кимико Ито. – Жена отказалась, хотя вскрытие необходимо, чтоб получить полную компенсацию по кароси.

– Правда? Вы хорошо осведомлены о деталях.

– Он мне сам объяснил. Он редактировал этот закон у меня в квартире.

Мори делает паузу и шумно отхлебывает кофе.

– Вы подозреваете жену в мошенничестве со страховкой?