Самурай. Легендарный летчик Императорского военно-морского флота Японии. 1938–1945

В разряженном воздухе машина плохо слушалась. Пока самолет противника приближался, я попытался занять выгодную позицию для стрельбы. Движение наших самолетов напоминало движение при замедленной съемке. Перемещаясь по спирали, я все ближе подбирался к истребителю противника и наконец решил сманеврировать, чтобы открыть огонь. Я сильно дернул ручку управления – как оказалось, слишком сильно! Какая-то неведомая сила сдавила мне грудь, а кислородная маска соскочила с лица. Боясь выпустить ручку управления, чтобы не утратить контроль и не сорваться в штопор, я беспомощно суетился в кабине, и вдруг все погрузилось во тьму. Я потерял сознание.

Вероятно, когда человек изо всех сил пытается сконцентрировать свои усилия для выполнения какого-то действия, даже недостаток кислорода не способен помешать ему выполнить то, что он задумал. Даже потеряв сознание, я ощущал, как руки сжимают рычаги управления, а самолет продолжает снижаться по спирали. Когда я пришел в себя и обрел способность видеть, то находился на высоте 20 000 футов, а самолет не потерял управления.

Я поспешил выйти из спирали, поскольку вполне могло оказаться, что самолет противника следовал за мной вниз, выбирая момент для нанесения удара. Но мой противник тоже оказался в трудном положении! Вероятно, он слишком резко маневрировал на такой высоте, а может быть, он тоже страдал от недостатка кислорода. Что бы там ни случилось, он находился вместе со мной на высоте 20 000 футов и медленно снижался по спирали. Я прибавил газу и ринулся за ним. В следующую секунду крыло его самолета ушло вверх, и «P-39», сделав переворот, ринулся на меня, открыв огонь из всех стволов. Но теперь Зеро был в своей стихии. Я вышел из поворота, когда «аэрокобра» находилась справа надо мной. Короткая очередь моей пушки, и самолет противника развалился надвое! Всего лишь еще один наш летчик одержал победу в тот день. Оте удалось сбить «P-39».

На следующий день в бою, ставшем полной противоположностью нашей стычке на максимальной высоте, я уничтожил истребитель противника, не сделав ни единого выстрела. 26 мая мы вели дуэль над верхушками деревьев. Наша группа из шестнадцати Зеро натолкнулась на самолеты противника, чей строй выглядел довольно странно: четыре «B-17» летели колонной, а около двадцати истребителей уступами по два-три самолета располагались вокруг «Летающих крепостей». Мы находились ниже самолетов противника и сумели застать их врасплох, начав атаку с набором высоты. Мне удалось поджечь один «P-39», и после этого в небе закипели яростные схватки вцепившихся друг в друга истребителей.

Большинство истребителей противника, пытаясь оторваться от наших самолетов, стали резко снижаться. Но нескольким из них пришлось выйти из пике над горами и, как мы и рассчитывали, начать маневрировать. Я пристроился в хвост одному из «P-39» прямо над джунглями. Его оказавшийся бесстрашным пилот совершал немыслимые фигуры, он, казалось, задевал верхушки деревьев и острые скалы, пока я висел у него на хвосте. Каждый раз, когда он взмывал вверх, делал вираж или переворот, я сокращал расстояние между нашими самолетами. Я выпустил очередь, от которой «аэрокобре» удалось уклониться резким переворотом влево. В следующую секунду летчик снова бросил свой самолет в пике над расстилавшейся внизу долиной, окруженной скалами.

Не успев ничего понять, я, продолжая висеть на хвосте у «P-39», оказался в опасной близости от горного перевала. Времени сосредоточиться, чтобы открыть огонь, у меня не было, я изо всех сил старался не упустить самолет противника, совершавший головокружительные виражи в надежде проскочить между горными вершинами и уйти от меня. Все первоначальные замыслы вылетели у меня из головы. Я слышал громкий гул мотора своего самолета, продолжая нестись на скорости в несколько сотен миль в опасной близости от скал и горных вершин.

Вскоре гора преградила путь самолету противника. «P-39» резко вышел из виража и оказался прямо перед огромным утесом, оказавшимся у нас на пути. Летчик рванулся вверх и сделал разворот, стараясь не задеть крыльями скалу. Но у него ничего не вышло. Одно крыло задело нависающую скалу, истребитель перевернулся в воздухе и взорвался с оглушительным грохотом, разнесшимся по каньону.

Мимо меня со свистом пронеслись обломки, прямо передо мной выросла скала, и я, изо всех сил рванув на себя ручку управления, постарался удержать ее в заднем положении. Мой Зеро резко взмыл вверх, но на мгновение, ставшее целой вечностью, мне показалось, что я сейчас врежусь в стену, как и самолет противника. Но Зеро прекрасно слушался меня, и мне удалось проскочить всего в нескольких дюймах от скалы.