Самурай. Легендарный летчик Императорского военно-морского флота Японии. 1938–1945

«Недавно моего отца назначили главой почтовой службы в Токусиме на острове Сикоку. Я теперь учусь в женской школе в Токусиме, и ты можешь себе представить, как все здесь отличается от Токио. Твое письмо взволновало меня. Оно очень понравилось моим одноклассницам. Каждый день мы ищем в газетах новые сообщения о тебе. Нам хочется не пропустить ни одной новости о твоих подвигах в Китае.

Сабуро, пользуясь случаем, я хочу представить тебе мою близкую подругу Микико Ниори, с которой я познакомилась здесь, в Токусиме. Микико не только самая красивая, но и самая умная девушка в нашем классе. Ее отец – профессор колледжа в Кобе. Ее тоже очень взволновало твое письмо, и она попросила меня сообщить тебе о ней».

В конверт была вложена фотография, изображавшая Хацуо и Микико вместе, а также письмо от этой незнакомой мне девушки. Микико действительно была очень симпатичной, и мне было интересно читать строки ее письма, где она рассказывала о своем городе и своей семье.

Письма из дома в огромной мере способствовали поднятию моего боевого духа, и я выполнял свою работу с удвоенной энергией. Я ясно помню тот день – 3 октября 1939 года. Я только что закончил читать пришедшие письма и возился с пулеметами своего истребителя. На аэродроме царило затишье. Да и о чем нам было волноваться? Мы громили китайских и иностранных летчиков почти в каждом бою.

Внезапно тишину разорвали громкие крики, доносившиеся с вышки диспетчерского пункта аэродрома. В следующую секунду окружающий мир наполнился диким грохотом. Земля сотрясалась и вздымалась, от взрывной волны закладывало уши. Раздался чей-то запоздалый крик: «Налет!» – и тут же завыла уже бесполезная сирена тревоги.

Времени бежать в укрытие не было. Грохот разрывов бомб доносился отовсюду, дым застилал аэродром, я слышал пронзительный свист разлетающихся осколков. Несколько летчиков выбежали вместе со мной из ангара, чтобы укрыться. Спасаясь от свистевших осколков, я пригнулся как можно ниже и стремительно бросился на землю между двумя большими резервуарами с водой. И как раз вовремя. Находящийся неподалеку склад боеприпасов взлетел на воздух. Затем бомбы начали падать по всему летному полю, оглушая нас грохотом разрывов, взметавших вверх комья земли и клубы дыма.

Промедли я хоть мгновение с броском на землю, и мне пришел бы конец. Разрывы бомб неподалеку внезапно стихли, и я поднял голову, чтобы посмотреть, что произошло. В грохоте отдаленных разрывов бомб до меня доносились полные мук крики и стоны. Вокруг меня лежали мои товарищи, получившие тяжелые ранения. Я ползком направился к ближайшему от меня летчику, и в этом момент острая боль пронзила мне бедро. Я опустил руку и почувствовал, как кровь сочится через ткань брюк. Боль была сильной, но раны, к счастью, оказались неглубокими.

И тут я потерял голову. Я вскочил и снова побежал, но на этот раз ринулся назад к взлетной полосе, на бегу поглядывая на небо. Я заметил двенадцать построившихся в боевой порядок бомбардировщиков, совершающих разворот на высоте порядка 20 000 футов. Это были русские двухмоторные самолеты «СБ», являвшиеся основными бомбардировщиками китайских военно-воздушных сил. И их внезапная атака оказалась на удивление эффективной. Мы оказались застигнутыми врасплох. Никто не успел ничего понять, пока с диким свистом бомбы не посыпались из русских самолетов. Увиденное на летном поле потрясло меня.

Из двухсот наших бомбардировщиков и истребителей, стоявших крылом к крылу на длинных взлетных полосах, большая часть горела. Огромные языки пламени вырывались из взрывавшихся топливных баков, наполняя воздух клубами густого дыма. Из оставленных осколками пробоин на фюзеляжах пока еще не загоревшихся самолетов вытекало горючее. Огонь быстро распространялся с одного самолета на другой, и языки ослепительно яркого пламени метались по длинным рядам бомбардировщиков и истребителей. Бомбардировщики взрывались, словно петарды, а истребители вспыхивали, как спички.

Как безумный я метался среди горящих самолетов в поисках единственного уцелевшего истребителя. По счастливой случайности нескольким расположенным группой истребителям удалось уцелеть в этой бойне. Я вскарабкался в кабину одного из них, запустил мотор и, не дожидаясь, пока он прогреется, стремительно погнал истребитель по взлетной полосе.

Бомбардировщики медленно набирали высоту, и на своем более быстром истребителе я вскоре стал догонять их строй. Дав полный газ, я выжимал из своей машины все, на что она была способна. Через двадцать минут после взлета я находился почти на одной высоте с самолетами противника и продолжал набирать высоту, чтобы открыть огонь по незащищенному брюху ближайшего бомбардировщика.