Самураи. Первая полная энциклопедия

Советники Хидэёри доказывали, что Иэясу верить нельзя, что он уже вел переговоры о сдаче воинствующих монахов и что стороны решили, что храмам следует вернуть их первозданный вид. И как же тогда поступил Токугава? Он сжег их, заявив при этом, что «первозданный вид» – это, вне всякого сомнения, вид зеленых полей, на которых изначально не было никаких храмов. Так что что-нибудь подобное он вполне мог устроить и на этот раз.

Но… в партии Хидэёри нашлись и другие советчики, и как бы это ни казалось странным, но мнение испуганной женщины и двух братьев Оно и Ода, вопреки очевидности, возобладало над здравым смыслом. Мирные предложения Иэясу были обсуждены, приняты и подписаны, причем сам он расписался на них кровью из кончика своего пальца. Всем ронинам, воевавшим на стороне Хидэёри, давалось полное прощение, а сам Хидэёри получил свободу выбора места жительства по своему усмотрению в обмен на клятву не поднимать восстания против Иэясу. Самое важное из условий, хотя он и его представители упоминали о нем, по крайней мере, три раза, касалось засыпки внешнего, самого глубокого рва, который теперь был вроде бы как уже и не нужен. Но хотя Иэясу и говорил об этом, в окончательный вариант договора этот пункт почему-то включен так и не был, хотя осакская сторона его и признала.

Мон клана Токугава – «три листка мальвы».

Под стенами Осаки самураи Токугава были уже не те, что раньше, поскольку, скованные железной дисциплиной своего вождя, превратились в самых настоящих солдат. Былые подвиги, впрочем, вызванные не столько вдохновением, сколько отчаянием, там совершали ронины Хидэёри, которым в случае поражения было просто нечего терять. Однако старые традиции так просто не умирают, и вот один из примеров этому…

В составе армии Иэясу был самурай по имени Фурута Сигэнари, известный мастер чайной церемонии и храбрый самурай. И вот он как-то раз обходил частокол, окружающий замок. Среди кольев его внимание привлек изящный ствол бамбука, из которого можно было сделать изящную чайную ложку, и он нагнулся, чтобы его срубить. Стрелок из замка успел прицелиться и выстрелить ему в голову. Пуля попала в назатыльник шлема Сигэнари, однако тот остался невозмутим. К изумлению сопровождавших его воинов, он вытащил из-под доспехов пурпурный платок и вытер кровь со щеки, как если это была пустяковая царапина!

Уже на следующий день после подписания мирного договора, 22 января 1615 года, Иэясу сделал вид, что распускает свою армию. На самом деле он лишь отвел часть войск до ближайшего порта, в то время как основные его силы тут же принялись засыпать внешний ров и разрушать передовую линию укреплений. Сделано это было всего за неделю, после чего солдаты Иэясу тут же начали засыпать уже и второй ров. Представители Осаки выразили протест, однако, занимавшийся этим военачальник ответил им в том смысле, что его офицеры, видимо, «неправильно» поняли отданный им приказ. Теперь уже настала очередь жаловаться Едогими, однако пока жалоба и жалобщики ездили туда-сюда, работавшие как черти люди Иэясу успели засыпать и второй ров. А вот о том, чтобы его опять копать, в договоре не было ни слова. Таким образом, всего лишь через 26 дней после начала работ второй ров был уничтожен точно так же, как и первый, причем без единого выстрела, а все укрепления замка сведены к одному-единственному рву и стене!

Тоётоми Хидэёри (1593–1615) – самурайский полководец средневековой Японии периода Сэнгоку. Сын Тоётоми Хидэёси – объединителя и правителя Японии от наложницы Ёдо, племянницы генерала Ода Нобунага. Традиционная историография называет Хидэёри сыном Хидэёси. Однако многие современные историки ставят его отцовство под сомнение. Дело в том, что тот имел несколько десятков наложниц, ни одна из них не забеременела в течение 30 лет его карьеры. Лишь одна из них, госпожа Ёдо, родила ему двух сыновей, причем самому Хидэёси к этому времени перевалило уже далеко за пятьдесят.

Токугава Иэясу принимает доклад Хонда Тадакацу во время битвы при Осаке. Гравюра Гинко Адати. 1885 г.

После того как внешние оборонительные укрепления замка Осака были снесены, Иэясу появился под его стенами уже через три месяца. Теперь ему нужен был лишь предлог, и он, разумеется, нашелся в виде слухов о том, что ронины Осака вернулись назад и вот-вот отправятся грабить столицу. А Хидэёри и в самом деле удалось привлечь под свои знамена больше ронинов, чем всего лишь полгода назад, так что численность его войск достигла 120 000 тысяч – на целых 60 000 больше того, что было у него во время его неудачной зимней кампании. Причем среди них было опять-таки много христиан. Изображения креста украшали шесть больших знамен, стоявших на стене замка, кроме того, внутри крепости находилось несколько иностранных священников. Правда, как утверждают японские источники, силы Токугава вполне могли достигать четверти миллиона человек!