Самурай поневоле

— И с каких пор ты стал слушать, что говорят другие? Усами, придя к соглашению с кланом Дзимбо, я не только решила вопрос с ними, но так же преуспела в другом вопросе…

Девушка, выдержав паузу, продолжила:

— Оказывается, наш сказатель не простой лазутчик. Перед тобой сподвижник Такеды Харуны, Канске Харуюки.

В этот день Усами Садамицу не думал, что способен испытать наплыв таких эмоций, минимум, два раза. Как диктуют законы стратегии, старик еще вначале лета начал собирать информацию, касающуюся будущих врагов. И среди противников, которые могли оказаться проблемой, имя Канске Харуюки было не на последнем месте.

Отправиться самолично во вражеский стан? Старик не мог понять, чем руководствовался будущий враг.

В Канске, конечно, было что-то такое, но увидеть в нем стратега Такеды, пожалуй, это ускользнуло бы не только от Усами, но и от всех ныне живущих.

Канске Харуюки держался робко. И его, конечно, не могло не заботить, что сейчас могла решиться его судьба.

Изумление быстро прошло, и старик посмотрел на обстоятельство с холодным расчетом. В идеале парня надо было убить, но его туша могла пригодиться в предстоящей войне.

— Я знаю, о чем ты подумал, Усами. Но никто не тронет Канске, пока я не прикажу. Если Харуна предоставит сто танегасим, мы вернем его в целости и сохранности.

— Но, госпожа! Будет разумно…

— Хватит! Ты сам виноват. Ведь это ты объявил всему миру условие сделки. Если я не могу сдержать слово, то ради чего еще жить?!

На это старику нечем было ответить.

Слово сказано, и самурай должен придерживаться его. Ведь если слова воина не будет ничего стоить, то чем он отличается от простого разбойника?

— Ступай, отдохни, — приказала девушка.

Придя к мнению, что не стоит так сильно досаждать госпоже, Усами удалился. Но перед этим старик заметил, каким взглядом смотрела на парня Кагэтора.

Нет, влюбленностью тут и не пахло. Скорее Кагэтора восхищалась поступком Канске. Но даже это, по мнению Усами, было неплохим поводом для убийства Канске Харуюки.

Тем временем, стоило закрыться седзи, как Кагэтора обратилась к парню:

— Ты настолько уверен, что Харуна предпочтет спасти тебя? Осмелюсь заметить, что она не послала гонцов в подтверждении…

Усами не был далек от истины, Кагэтора увидела родственную душу в Канске. Ведь не зря лорд Нагао вела воинов самолично на битву…

— Насколько мне известно, гонцы не пришли с вестью об отказе…

Парень все это время пытался держаться уверенно, но девушка смогла увидеть его истинные чувства. Нет, Канске по мнению Кагэторы, не сомневался в намерениях Харуны спасти его. Сомнения вызывало другое, а именно то, что Харуне просто не удастся достать столько оружия за такое короткое время…

Если сравнивать Канске с самураями клана Дзимбо, то последние не стоили того, чтобы называться врагами клана Нагао. Ведь показатель настоящего величия клана не в его заслугах, а в его врагах.

Если ты воюешь с оборванцами и низшими, то тебе стоит задуматься. Ведь это не дорога для достойных…

Канске пока был единственным представителем клана Такеды. И не было сомнений в том, что в вассалах Такеды ходило много талантливых самураев. Мысль, что вскоре Кагэторе выдастся случай испытать себя, бросала ее в легкий трепет.

За это время, Кагэтора пыталась узнать парня получше. Но девушка с изумлением поняла, что узнала Канске настолько, насколько он позволял.

— Кагэтора, мне кажется, Вы заблуждаетесь на мой счет. Я не люблю войну и тем более ей не покланяюсь…

Девушка не могла понять, то ли он прочел ее мысли, то ли говорил о Бишамонтене. Ведь каждый знал, что Кагэтора открыто поклонялась богу войны.

— Звучит не убедительно из уст того, по чьей вине погибло столько народу. И уж тем более не ожидала услышать эти слова от тебя. Ведь это на твоем знамени написано имя бога Хатимана, — с улыбкой произнесла Кагэтора.

Парень не стал отрицать, лишь обворожительно улыбнулся и пожал плечами, как бы говоря: понимай, как хочешь.

Канске сидел напротив девушки, словно между ними не лежала вражда. Вражда, пока не осязаемая, но явная…

Кагэтора поймала себя на мысли, что парень мог служить и ей. Переманивать на свою сторону одаренных генералов врага не такой уж и плохой ход…

— Война — подобна огню, она в итоге сожжет себя. Не зря ведь сказано: даже когда государство велико, если оно воинственно, то, в конце концов, погибнет…

Парень не читал нотаций и уж тем более не пытался учить ее. И, возможно, поэтому девушка не раздражилась на его слова.

Канске говорил так, словно старый друг, предупреждая об опасности. Девушка на миг призадумалась, и ей показалось, что парень понимал, о чем говорил.

Знать и понимать — это две совершенно разные вещи. Эту истину Кагэтора усвоила еще в монастырях.

Прежде чем ответить, Кагэтора пришла к мысли, что люди не зря видят присутствие бога рядом с Канске. Ведь такие знания не доступны двадцатилетнему самураю, хоть и одаренному.

— Не стоит беспокоиться о моем клане. Позаботься лучше о своей госпоже. Ведь это Харуна сеет хаос и разрушения. Если сравнивать в этом плане, то мой клан миролюбив…