Самурайша

— Но ведь и ты меня узнала. Как только я подошел, ты обратилась ко мне по имени.

— А я за тобой наблюдала и надеялась, что ты меня не заметишь. Тягостно встречать старых знакомых, с которыми не знаешь о чем говорить.

Старый знакомый! Она стояла у стойки с двумя подругами, он видел ее в профиль, но не мог ошибиться. Мужчина никогда не забывает свою первую женщину. Он женат, хранит верность супруге, фанатично исполняет свой долг по отношению к Хисако, но ни за что на свете не назвал бы «старой знакомой» эту молодую женщину. Заметив ее в том кафе, он залился румянцем, как влюбленный мальчишка. Он давно не любит Софи, но помнить ее будет всегда, что бы она сама об этом ни думала. Отношения с Софи задавали тон во всех романах Эрика, и он не верит, что Софи могла выбросить из памяти их первые ласки.

Определение «старый знакомый» задело Эрика, но Софи уже сменила тему.

— Раз мы оба не помним, почему расстались, это означает одно…

Софи смотрит на Эрика с лукавой улыбкой, гордясь своей догадкой. Она замечает полысевший лоб, мятую куртку и думает, что только совсем молодая девочка могла сходить с ума по этому парню! Она вспоминает, за что злилась на Эрика. Он вечно торопился вернуться к своему драгоценному пианино, всегда сам платил по счету, но водил ее только в дешевые рестораны, запрещал смеяться над тем, что его оскорбляло.

— Ты меня бросила, — напоминает Эрик, не в силах скрыть горечь.

— Да, но почему?

— Сама скажи.

— Я уже говорила — не помню. Следовательно, мы не должны были расставаться. Представляешь нас мужем и женой?

Эрик мгновенно чувствует себя предателем по отношению к Хисако. Он не счел нужным сообщать жене, что встретился в баре с Софи. Одна ложь неизбежно повлекла бы за собой другую, и ему пришлось бы оправдываться за эту невинную встречу в саду под парижским ливнем. Хисако думает, что он отправился за нотами.

Софи не замужем. Она живет одна (и говорит об этом с юмором), меняет любовников, но серьезных отношений не заводит. Эрик не знает ни одного из мужчин Софи, но уже густо их ненавидит. Софи ему больше не нравится, но воспоминания о былых чувствах не умерли.

Она смотрит на часы, извиняется, говорит, что ей пора.

Ему вечно ее не хватало. Когда Эрик с Софи расставались, он почти сразу начинал смертельно по ней скучать. Такая зависимость давила на Эрика, и он сокращал время свидания, едва справляясь с острым, почти животным желанием. Обнимая Софи после нескольких дней добровольного воздержания, он чувствовал себя несчастным из-за скорого расставания.

Эрик наблюдает за Софи, ему кажется, что она чувствует облегчение: «Слава богу, кончено! Увиделись — и до свидания!» Он не попросит Софи о новом свидании. Да и в каком качестве? Одиннадцать лет он прекрасно жил без нее, женился на женщине, которая так же страстно хочет добиться успеха в музыке, как и он сам, что избавляет их обоих от африканских страстей и страданий. У него есть то, о чем он мечтал, — любовь «на дому», когда можно не жертвовать музыкой ради жены. Эрика переполняет самодовольство, и он сразу вспоминает, кто такая Софи — скромный преподаватель сольфеджио в парижском пригороде. Он хотел ее увидеть, увидел, и слава богу!

Он поднимается, чтобы уйти, но в этот момент дождь яростно обрушивается на стеклянную крышу. Ни у Эрика, ни у Софи нет зонта. Он целует ее в щеку, говорит «Пока!», хочет, чтобы она ушла, но Софи качает головой — мол, ничего не поделаешь — и возвращается за столик.

— Переждем дождь здесь, не хочу вымокнуть до нитки!

— Ладно, мне здесь нравится.

— Помнишь сад моей бабушки? Там еще была разбита теплица, где она выращивала рассаду — помидоры и тыкву…

«И салат-латук…» — мог бы добавить Эрик, но мысленно он был уже далеко — на заросшем высокой травой поле позади дома, где никто не мог их видеть…

— Только не говори, что мы думаем об одном и том же! — восклицает Софи.

— Не кричи! Хочешь, чтобы все тебя услышали?

— Ага, я угадала! Я тогда была глупой неумехой, но с тех пор кое-чему научилась! Помнишь, как мы струсили, когда я решила, что беременна?

Им по восемнадцать, и у них возникла первая «взрослая» проблема. Она плачет, что редко с ней случается. Ей страшно, и он держит ее за руку. Что еще может сделать такой юнец? Он обещает, что это будет чудесный малыш и они воспитают его вместе. Она смеется, и они начинают придумывать сложные имена для будущего отпрыска. Он очень горд, что сумел поднять ей настроение.

Им тридцать, они улыбаются сладким воспоминаниям. Неловкий молодой человек, все еще живущий в сердце Эрика, хватает Софи за руки, она не вырывается, начинает вспоминать, как они один-единственный раз ездили в кемпинг в горах и катались на велосипедах. По стеклянному навесу барабанит дождь, держа их в заложниках. Много лет назад ливень не давал им выйти из палатки целые сутки. У них с Хисако никогда не будет трогательных воспоминаний молодости, они с первых дней жили музыкой, которая и через двадцать лет будет важнее всего. Самолеты, гостиницы, жесткое расписание репетиций и гастролей, составленное неумолимым Мосли.