Читаем Самые мелкие мелочи (ЛП) полностью

Слизень елозил по земле туда и сюда. Потом свернулся и выпрямился.

Сэм подобрал детский совочек, сгреб в него слизня и скинул в банку.

- С меня хватит, знаешь, - говорит Сэм. - Пора уже. Тут некоторое время уже все вверх тормашками, так что я совсем голову потерял. Дома-то пока все тихо-мирно, но это меня уже не касается.

Я кивнула. Он посмотрел на меня, а потом взгляда отводить не стал.

- Пойду я, наверное, - говорю я.

- Конечно, - отвечает. - Я сейчас тут закончу, а потом тоже пойду.

Я говорю:

- Спокойной ночи, Сэм.

А он:

- Слушай. - Жевать перестал. Что у него там было, во рту, он языком под нижнюю губу запихал. - Ты Клиффу скажи, я привет передавал.

Я говорю:

- Ладно, скажу - передавал, Сэм.

Сэм руку в серебряные волосы запустил, будто хотел раз и навсегда их пригладить, а потом той же рукой мне помахал.

В спальне я халатик сняла, сложила так, чтобы под рукой был. Не глядя на часы, пощупала, чтоб стебелек будильника высовывался. Потом в постель залезла, одеяло натянула, глаза закрыла.

И только тут вспомнила: ворота-то не заперла.

Я глаза открыла, в темноту смотрю. Клиффа потрясла. Он прокашлялся. Сглотнул. В груди у него что-то зацепилось, забулькало.

Не знаю. От этого я почему-то подумала про тех тварей, которых Сэм Лоутон порошком посыпал.

Я еще минутку подумала обо всем мире снаружи моего дома, а потом мыслей уже не осталось, если не считать той, что надо побыстрее уснуть.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Тайная слава
Тайная слава

«Где-то существует совершенно иной мир, и его язык именуется поэзией», — писал Артур Мейчен (1863–1947) в одном из последних эссе, словно формулируя свое творческое кредо, ибо все произведения этого английского писателя проникнуты неизбывной ностальгией по иной реальности, принципиально несовместимой с современной материалистической цивилизацией. Со всей очевидностью свидетельствуя о полярной противоположности этих двух миров, настоящий том, в который вошли никогда раньше не публиковавшиеся на русском языке (за исключением «Трех самозванцев») повести и романы, является логическим продолжением изданного ранее в коллекции «Гримуар» сборника избранных произведений писателя «Сад Аваллона». Сразу оговоримся, редакция ставила своей целью представить А. Мейчена прежде всего как писателя-адепта, с 1889 г. инициированного в Храм Исиды-Урании Герметического ордена Золотой Зари, этим обстоятельством и продиктованы особенности данного состава, в основу которого положен отнюдь не хронологический принцип. Всегда черпавший вдохновение в традиционных кельтских культах, валлийских апокрифических преданиях и средневековой христианской мистике, А. Мейчен в своем творчестве столь последовательно воплощал герметическую орденскую символику Золотой Зари, что многих современников это приводило в недоумение, а «широкая читательская аудитория», шокированная странными произведениями, в которых слишком явственно слышны отголоски мрачных друидических ритуалов и проникнутых гностическим духом доктрин, считала их автора «непристойно мятежным». Впрочем, А. Мейчен, чье творчество являлось, по существу, тайным восстанием против современного мира, и не скрывал, что «вечный поиск неизведанного, изначально присущая человеку страсть, уводящая в бесконечность» заставляет его чувствовать себя в обществе «благоразумных» обывателей изгоем, одиноким странником, который «поднимает глаза к небу, напрягает зрение и вглядывается через океаны в поисках счастливых легендарных островов, в поисках Аваллона, где никогда не заходит солнце».

Артур Ллевелин Мэйчен

Классическая проза