Самые невероятные случаи

Бордье был в большом замешательстве. Остальные члены этого забавного семейства расположились вокруг него — но ни один из них не произнес ни единого слова. Они даже не кивнули из вежливости головой. Что там будут играть — Моцарта? Что это за прием, где людям даже не предлагают освежающие напитки, где никто не шевельнется, не обменяется парой незначительных слов? Что это вообще за люди?

На маленьком свечном столике рядом с собой Поль все же усмотрел пепельницу. Значит, здесь можно хотя бы курить. По крайней мере это — одну сигарету — он себе позволил, исключительно чтобы не заскучать.

Звуки Моцарта наполнили комнату. Теперь Бордье ничего плохого не думал о домашнем концерте Мансо, а только радовался. И само собой разумеется, никакой скуки он уже не испытывал — только время от времени обегал взглядом освещенный свечами салон. Никто не смотрел на него — как будто его здесь и не было. Все семейство сидело с закрытыми глазами, словно в экстазе.

И еще одна странность бросилась ему в глаза: на стене за роялем висел ряд картин — своего рода портретная галерея предков, только это были не изображения давно умерших пращуров, нет! На картинах были представлены все присутствующие в невероятно реалистичной манере, как будто на фотографиях. Загадочная семья, черт побери! Почему они все изображены в этих нелепых старомодных одеяниях?

Казалось, концерт длился бесконечно. Как только завершалась одна пьеса, три музыканта принимались за следующую. Даже не делая паузы, чтобы хотя бы перевести дух. И они играли не по нотам, а по памяти — как профессиональные музыканты, только, может быть, не столь виртуозно.

Когда отзвучала последняя нота, была почти полночь. И тогда Ипполит Мансо в первый раз повернулся к юному гостю: — Я надеюсь, вам понравилось? — Очень…

Поль Бордье подождал еще пару минут. Но больше никто к нему не обращался. Тогда он понял, что званый вечер закончен, и стал прощаться:

— Что ж… Для меня это было большим удовольствием. Я хотел бы от всего сердца поблагодарить вас за любезное приглашение и за чудесную музыку. Старый хозяин поднялся на ноги и рассмеялся:

— Очень мило, 410 вы нам оказали эту честь. Оревуар, месье.

И вот Поль уже перед дверью на лестницу в прихожую. Еще никогда он не был настолько сбит с толку. Медленно он начинает спускаться.

На улице сразу же достает сигареты из кармана и принимается искать зажигалку. И тут же вспоминает, что оставил ее на маленьком круглом столике. Он тут же возвращается, поднимается наверх и звонит в левую дверь на первом этаже.

Как хорошо воспитанный молодой человек, он звонит недолго и ждет. Ничего. Минуту спустя пробует еще раз. И опять ничего! Он прижимает ухо к двери: полная тишина. Его охватывает гнев! Хватит меня дурачить! Теперь он звонит с яростью, долго и пронзительно — и снова напрасно. Он не намерен больше терпеть подобное — пусть хозяева пеняют сами на себя! И Поль начинает барабанить в дверь, как совершенно некультурный дикарь: «Открывайте! Да впустите меня, наконец! Я же знаю, что вы там!» Дверь открывается -но не та, а соседняя. На пороге появляется явно разозленный мужчина в домашнем халате:

— Эй, прекращайте стучать! Что вы вообще здесь делаете?

— Что я делаю? Я хочу пройти к Мансо! Не пойму, неужели там никто ничего не слышит?

— Не слышит? Да вы смеетесь!

— С какой стати?

— Да с той, что в этой квартире уже пятьдесят лет никто не живет! Убирайтесь отсюда!

Гм— м-м… Это чересчур даже для такого благовоспитанного молодого человека, как Поль Бордье. Довольно резко он заявляет соседу: -Я не верю ни единому вашему слову! Я даже не знаю, кто вы такой, — я не имел чести… Заботьтесь-ка лучше о своих делах и не лезьте в мои!

Обыкновенно столь сдержанный юноша теперь вне себя от гнева. В ярости он толкает дверь в квартиру Мансо плечом. Удар вышел мощный! Но это ни к чему не приводит — толстая старая дверь из прочной древесины даже не шелохнулась!

В сердцах он отходит назад, желая хорошенько разогнаться, когда появляется второй незнакомец, тоже в домашнем халате. Человек задыхается, потому что поднимался по лестнице бегом. Явно консьерж. Непривычный шум — да еще посреди ночи — заставил его покинуть обычное место своего пребывания:

— Что за беспорядок?

Поль Бордье даже не посмотрел на него, продолжая разбираться с дверью. Сосед, живший за правой дверью первого этажа, объяснил ситуацию вновь прибывшему:

— Месье Дюпюи, этот человек спятил! Лучше всего побыстрее вызвать полицию!

Тут студент оторвался от своей возни с дверью — резко кивнул обоим и крикнул:

— Да-да, правильно, зовите полицию! С меня хватит, вот что я вам скажу! Мы еще посмотрим, кто здесь сошел с ума!

Через десять минут консьерж появился с двумя жандармами. Поль тем временем слегка остыл и успокоился — он просто само благоразумие — и объяснил двум служителям правопорядка, что этим вечером он был в гостях у Мансо и распрощался с хозяином всего четверть часа назад… а теперь тот отказывается впускать его обратно! Он только хочет забрать свою зажигалку, которую оставил в квартире.