Самые новые приключения Лисенка

Танцы еще продолжались, но публика уже расходилась. Шум затихал. Жюри уже давно не было… Кончились танцы, все разошлись, наступила тишина.

Полная тишина. Все кончилось. Только примятая трава напоминала о том, что тут происходило торжество.

На траве — корзинка. Лягушонок Чимижимибрымбордрымборчамижамичамбылчомбылжимболжомбыл, а или теперь мы уже можем вполне спокойно сократить его имя до Чимижимичамижами, стоит возле корзинки и поглядывает на красные ягоды земляники. В стороне от него, но не так уж далеко, стоят Лисенок, Мокси, Димби и Домби.

Лисенок посмотрел на своих приятелей. Те посмотрели на него. Они знали, что он собирается что-то сказать, но что? Разве догадаешься, что может сказать в следующую минуту Лисенок?

— Отличное приключение мы себе устроили, — сказал Лисенок. — И даже сумели наполнить его напряжением. Вы согласны, что у нас было напряжение?

— Согласны.

— Ведь был момент, когда напряжение превратилось почти в страх. Вы согласны, что был момент, когда мы были готовы кинуться наутек?

— Согласны.

— Еще как! — вставил Мокси. — Правда, я сперва хотел удрать не столько со страху, сколько от стыда.

— Мне тоже стало стыдно, — сказал Димби.

— И я тоже здорово устыдился, — сказал Домби. — Мы же впервые вынуждены были сказать неправду.

— Вот именно, — согласился Лисенок. — Это приключение останется для нас примечательным тем, что сопровождалось обманом, мы впервые вынуждены были прибегнуть обману. Но если мы представим себе, к какому надувательству прибегнул аист, чтобы отхватить Большой приз, то наш поступок представляется вполне оправданным. Как же ему не стыд но собрать в кучу несколько слов и выдать за свое имя. Ведь это же было не имя, а целая фраза: Аист пестрый, длинноногий, потуктукай нам с дороги — тук-тук! В ней даже запятые и тире есть. Какое же это имя с запятыми и тире! Да это скорее строчки из стиха какого-то.

— Конечно, — подтвердил Домби, — поэтессы Доры Габе.

— Совершенно верно, — согласился Лисенок. — Вот потому мы и были вынуждены прибегнуть к обману.

— Хо-хо! Да за такую корзинку не только стоило соврать, но и еще кое-что можно было сделать! — сказал Мокси.

— И все же я до сих пор еще не могу понять одного, — продолжал Лисенок, — как же это вы сумели запомнить придуманное мною имя. Ведь вы же не знали даже настоящего имени лягушонка.

— Мы и сейчас его не знаем, — согласился Мокси.

— Вот потому-то я и спрашиваю: как же это вы сумели произнести придуманное, полностью и без единой ошибки?!

— Эх, Лисенок, да неужели ты не догадываешься?

— Нет, Мокси. Никак не могу себе этого объяснить, и, наверное, всю жизнь буду удивляться, как же оно так получилось?!

— Лично я, — сказал Мокси, — при виде этой корзины ягод повторил бы наизусть не только имя лягушонка, но и библию… Смотрите, — тут же по меньшей мере два кубических метра ягод!

Друзья перевели взгляд на корзинку.

— Нет! — раздался вдруг крик Чими. Ответом была тишина.

— Нееет! — снова крикнул Чими. И снова молчание.

— Все мое!.. Это мой приз!.. Убирайтесь!.. Чего уста вились?! Убирайтесь! Вы меня раздражаете!..

Друзья переглянулись. Домби беззвучно плакал. Мокси вздыхал. Димби закашлялся.

— Хорошо, Чими, — сказал Лисенок. — Мы уйдем. Но остановимся там.

— Где там?

— Вон там — метрах в двадцати отсюда.

— Зачем?

— Просто так.

— А я хочу, чтобы вы ушли совсем!

— Мы будем стоять и смотреть.

— На что вы будете смотреть?

— Как ты будешь есть ягоды.

— А я не хочу!

— Лесную землянику, — спокойно продолжал Лисенок.

— Хочу, чтобы вы просто побродили где-нибудь подальше безо всякого дела! Я хочу побыть один!

— Красные ягоды! — словно не слыша Чими, продолжал Лисенок. — Мы будем стоять и только глядеть. Ну так словно смотрим интересное представление… Пошли, ребята! Отойдем чуть подальше, чтобы видеть, как наш лягушонок Чимижимичамижами с аппетитом уплетает землянику…

— Да, съем свой приз!

— Ну, конечно же — приз, который ты завоевал таким упорством!

— Чтоб и духа вашего здесь не было, злюки!

Мокси пнул ногой землю и пошел. Димби выругался. Домби зарыдал, слезы ручьем потекли по его лицу. Лисенок с трудом сдержался и повел за собой свою ватагу. Пройдя метров двадцать, друзья оглянулись и ничто уже больше не могло сдвинуть их с места.

Оттуда им была видна вся корзинка. И где-то у подножия земляничного сугроба стоял Чими. Лягушонок вспрыгнул на край корзинки. Выпрямился. Оглядел ягоды. Потом наклонился и проглотил первую земляничку. Она была ярко красной и какой-то странно округлой — и не продолговатой, и не круглой как шар, а так — чем-то средним. Чими наклонился и проглотил вторую ягоду. Она была более круглой снизу, чем сверху, но гораздо краснее первой, вся испещренная темными крапинками семян. У первой ягоды семена были светлее, но выглядели как-то уныло, а эти, хоть были и потемнее, больше радовали глаз. Во всяком случае так казалось, потому что с расстояния двадцати метров любая крапинка — потемнее или посветлее — может обмануть наше зрение не только из-за отдаленности, но и с какой точки ты на нее смотришь.