Самые памятные дни

Девятое прошло, и советники комбригов начали разъезжаться. Володю Сытенко комбриг Боярский забрал с собой. Мне же ехать пока было некуда, домик для советника в дивизионе был не готов ко вселению. Будущего моего напарника, Толи Мазепова, на месте не было. Его дивизион 122-мм гаубиц Д-30 был на боевых позициях под Шангонго и должен был вернуться через несколько дней. Поскольку я не был загружен работой, то тотчас мне было найдено применение в качестве дежурного по миссии. В обязанности входило дежурить по ночам, слушать радио Москвы на коротких волнах по обычному приемнику, записывать последние новости и сообщать их на утреннем сборе, вроде политинформации. Смотреть, чтоб бдительная «гварда», то есть охрана, не дрыхла, как она мастерски умела. Ну, вот вроде бы и все… Отдежурил пару раз в промежутке между выполнением заданий Шулакова Анатолия Семеновича. Дело в том, что в конце мая должны были состояться большие командные сборы на базе 19 ПБр в Шангонго с проведением боевых стрельб батальонной артиллерии. А Анатолию Семеновичу этим нужно было руководить, советовать, как руководить, что, в общем то одно и то же в тех условиях, плюс проведение специальных занятий с артиллеристами бригад. По этой причине я был занят подготовкой материалов к таким занятиям. Интересная деталь, Шулаков мне принес карты местности в Шангонго, Нживе, Кааме и сказал, что надо подготовить занятие по стрельбе в условиях горной местности, так как этого многие наши артиллеристы не понимают, заявляя, что, мол, местность ровная, как стол. Я был очень удивлен, так как с одного взгляда на имевшиеся карты видно было, что «стол» поднят на высоту от 1700 до 1000 метров над уровнем моря. Условия стрельбы — горные, ежику понятно. Но делать нечего, такое занятие я подготовил. И еще интересная деталь — конспекты для проведения занятий с артиллеристами утверждал тов. Шишканов, как в добрые времена в Союзе. Наверно это правильно, иначе занятие качественно, без канвы, не провести. Но вот писать «утверждаю», «руководитель» с указанием званий и должностей считаю лишним. В прочем, это писалось в тетради ДСП[7], прошнурованной и хранящейся в секретной части штаба округа. Советники же пользовались большей частью записными книжками, чтоб в карман влезло. В них было все, что необходимо в качестве справочника.

Познакомился с подсоветными Шулакова — начальником артиллерии округа ст. лейтенантом, на то время, потом капитаном, Фарелем и его заместителем, начальником штаба артиллерии Гонго. Приятные парни, очень хорошо говорящие на русском языке, учились в Союзе на Центральных артиллерийских офицерских курсах два года, из них год учили язык. В самых элементарных вещах профессии грамотные, но ведь это не полный курс училища, а начальные знания. А по своей должности грамотность оставляла желать лучшего. Расчет на советников. Вообще до прибытия советских советников звена батальон-дивизион советниками ангольских офицеров были кубинские товарищи. И они действительно много потрудились над подготовкой армии Анголы. Подготовлены артиллеристы Анголы, как нам говорили в Луанде, а потом и в Лубанго, на уровне ведения огня прямой наводкой одиночным орудием. И достаточно хорошо. Пора было переходить к обучению действиям на уровне батареи-дивизиона. Вот этим мы и должны были заниматься. На операции не выходить, в боях не участвовать, только учить.

Через несколько дней, в 20-х числах мая, из Шангонго вернулся дивизион 122-мм гаубиц, и с ним Толя Мазепов, вот тебе и «не выходить на операции». Дивизион остался в Чибембе, пункте постоянной дислокации, а Толя прикатил в Лубанго. Оказывается, у него вещи еще здесь, он как приехал 20 апреля, так почти сразу, в конце месяца, ушел на боевые. Рассказов я наслушался по горло, ну как же — первый выход в бой, первые впечатления. Вообще я Толю знал еще по училищу, одного года выпуска, он из 4-й, а я из 1-й батареи. Говорун он был отменный. Теперь нескучно будет. Начали готовиться к командирским сборам в Шангонго вместе, хотя, чего готовиться, все уже готово. Только ехать.