Самые прекрасные истории о любви для девочек

Серегу насильно затащили в туалет, сунули головой в раковину под холодную воду. Он шипел от злости, выкручивался, но сразу с тремя справиться не мог.

Ругался страшно! Только кто же его слушать будет, вот протрезвеет, потом поговорим…

Прохор сказал только:

– Тихо ты! Из-за тебя все погорим! – После этого Серега как-то сник, утих.

– Не пойму, когда ты успел так набраться? – недоумевал Глеб, когда они вели Серегу к автобусу. Серега хмыкал и молчал. И в автобусе почти сразу уснул или сделал вид, что уснул. Было у Прохора такое чувство, будто Серега все это нарочно устроил, но зачем? Не успел бы он до такой степени набраться. Даже если он выпил два коктейля или даже три, все равно, он не был бы таким пьяным. Что-то тут не чисто. И зачем Маринка полезла на стойку? Поссорились они, что ли?

Но все его вопросы оставались без ответов.

В лагере Серегу вывели из автобуса последним. В комнате он сразу же упал на кровать и отвернулся к стене. На зловещие угрозы вожатой никак не реагировал. Прохор кое-как договорился с ней, пообещал разобраться между собой, чтобы не выносить сор из избы. Вообще все заметно приуныли. Боялись скандала и Серегиной депортации.

Девчонки подлили масла в огонь, рассказали, как Маринка с Серегой начали ссориться из-за того, что ее какой-то местный парень пригласил. Серега же все время с камерой, ему танцевать некогда. Вот он от злости взял коктейль и выпил, тогда Маринка сказала, раз так, то она будет танцевать на стойке, ну и полезла. А местные обрадовались, давай подсаживать, тут Серега и вовсе рассвирепел, камеру бросил, хотел с кем-то подраться, но над ним все смеялись, тогда он еще один коктейль взял… Настя камеру забрала, Аленка хотела за помощью бежать, ну а дальше все случилось, как случилось…

Прохор поглядывал на неподвижную спину Сереги. Было непонятно, спит он или слушает.

– Что вожатая сказала? – испуганно спрашивали девчонки.

– Ничего хорошего, – ответил Прохор. – Будем разбираться, главное, чтобы не донесли в администрацию.

– Оленька не донесет, – сказала Аленка.

– А охранник? – напомнил Артур.

– Он вроде тоже ничего, – предположила Настя. – К тому же ничего страшного не произошло, ведь так?

– А надо было, чтобы произошло? – нахмурился Прохор.

– Я же просто так… – обиделась Настя.

– Реально, народ, чем нам это может грозить? – озабоченно переспросил Артур.

– Кто знает…

– А давайте будем все отрицать? – предложил Глеб.

– Как?

– Да так, если спросят, то мы ничего не видели. Не было ничего, короче.

– Ага, партизаны под пыткой не сдаются и своих не сдают, – усмехнулся Прохор.

Друзья заулыбались:

– А что!

– Правда!

– Не сдадим Серегу!

– А с Мариной как же? – негромко пискнула Аленка.

– Что с Мариной?

– Ну, она там плачет…

Прохору показалось, или действительно Серегина спина дрогнула?

– Я могу утешить! – встрепенулся Артур.

– Да сиди ты! – осадил его Влад. – Хватит на сегодня подвигов.

Артур пожал плечами:

– Не подумайте ничего такого, просто Маринка одна, плачет и…

– Она не одна, с ней Лика, – объяснила Настя.

– О, да, Лика, малышка Лика, – пропел Артур. – Неужели она может кого-то утешить? По-моему, она ужасная злюка.

– Вовсе нет, – вступились девчонки.

– Она совсем не злая, – добавила Настя.

– Она хорошая, – подтвердила Аленка.

Они уже собрались уходить, как у самой двери Настя повернулась и, смущаясь, произнесла:

– Ой, мы совсем забыли… Маринка просила узнать, сильно ли Сережа на нее злится? Она считает себя во всем виноватой, и ей ужасно жаль… вот… – Настя пожала плечами и с надеждой взглянула на Серегину спину.

– Ему тоже ужасно жаль. – Прохор ткнул кулаком в напряженную Серегину спину. (Как же, спит он! Притворяется, зараза!) – Думаю, утром на свежую голову мы во всем разберемся. Передайте Марине, чтобы перестала плакать и… Спокойной ночи.

– Со всяким может случиться, – подозрительно елейным голосом вторил Артур и получил от Прохора подзатыльник.

Когда девчонки вышли, Прохор бесцеремонно толкнул Серегу:

– Концерт окончен.

– Да пошел ты!

– Фига се! – возмутился Глеб. – Ты че, Серый, с дуба рухнул?

Серега резко сел, скривился, видимо, голова все-таки побаливала:

– А что мне теперь? Качучу перед вами сплясать? Если захотят депортировать, пусть! Умолять не буду!

– Во дурак! – вырвалось у Влада.

– Брэк. – Прохор предостерегающе поднял руки. – Все сели и успокоились.

– А ты кто такой, чтобы командовать? – пробубнил Серега.

– Твой друг, если ты забыл, – ответил Прохор. Ему был очень неприятен и этот разговор, и сама ситуация, из которой он не находил выхода. Кто же знал, что Серега ни с того ни с сего заведется, да так, что не остановишь. И остальные напряглись. Еще бы! Кому понравится! Ты стараешься человека выручить, а он за это тебя дураком обзывает и посылает куда подальше. Если бы он остался с Серегой один на один, то смог бы договориться. Уж ему-то Серегин характер давно известен. Заводится с пол-оборота, натворит дел, а потом сам же и страдает.

Но устраивать разборки ночью, да после того, что было, – нет! Никаких скандалов! Утром он постарается разобраться, а сейчас надо всех заставить разбрестись по кроватям.