Самые счастливые времена

– Полагаю, мы все выяснили еще в отеле.

– Да, но тогда вы не выглядели таким усталым. Мне неловко, что я не подумала о вашем здоровье.

Видимо, она сказала что-то лишнее, потому что Фредерик взорвался.

– Мое здоровье не ваша забота, – отрезал он.

– Я только хотела сказать…

– Я знаю, что вы хотели сказать. – Он запнулся и опустил глаза, пытаясь взять себя в руки. – Простите. Я не должен позволять себе говорить в таком тоне. Скажем так, я уже старался в жизни с пониманием относиться к требованиям людей, и это не привело ни к чему хорошему.

Все ясно.

– Вам станет легче, если я скажу, что не принадлежу к таким женщинам? – Другие мысли не приходили в голову, скорее всего, его бывшая девушка была слишком требовательна.

– Дело вовсе не в женщине.

Тогда в чем же? Фредерик молчал, сосредоточенно глядя на бокал, но Пайпер была уверена, что думает он сейчас совсем не о вине. Скорее, подбирает подходящий ответ.

Нет сомнения, что Фредерик постарается увести разговор в другую сторону, но, к ее удивлению, он произнес:

– Проблема в том, что, требуя исполнения всех желаний, очень просто превратить близкого человека в слугу.

Ничего себе. Видимо, это была очень властная личность.

– Я всего лишь хотела сказать, что способна сама дойти до аптеки. Я же не предлагала вам нарезать мясо или нечто тому подобное. Кроме того, я действительно ваша прислуга.

Она полагала, что Фредерик рассмеется, но он продолжал угрюмо смотреть перед собой. Он лишь сильнее нахмурился, глаза сверкнули, словно готовы были метнуть молнии.

– Моя мама делала для отца все, – сказал наконец он.

– Так бывает в традиционных семьях.

Слова показались ей неуместными.

– При чем здесь традиции? Мой отец ничего не мог сделать сам, мама постоянно должна была находиться рядом. В результате у нее не было собственной жизни. Весь ее мир крутился вокруг отца.

– Вам не нужно мне ничего объяснять. – Впрочем, Пайпер очень надеялась, что он продолжит, ведь ей было интересно узнать о нем как можно больше. Судя по выражению его лица, тема для него очень болезненна.

– Это имеет какое-то отношение к вашему выбору в жизни? Вы говорили, что благодаря маме заинтересовались искусством.

– Она хотела и добилась того, чтобы я заинтересовался. Я гулял с няней, приходил домой и рассказывал обо всем, что видел. – Он опустил глаза. – Если бы мама могла, она бы сама со мной гуляла.

Пайпер отлично понимала, что значит не иметь выбора.

– А почему ваш отец… – Она хотела сказать «был таким эгоистом», но промолчала.

– Он был слепой.

От неожиданности Пайпер часто заморгала.

– Как?

Это многое объясняло.

– Пигментный ретинит – наследственное заболевание.

Получается, Фредерик, как полный наследник отца, ищет способы, которые помогут именно ему справиться с болезнью? Он поэтому отвергает любую помощь?

– Мне так… – хотела извиниться Пайпер, но опять запнулась. Фредерику будет неприятно слышать, что ей жаль, и она просит прощения. Лучше промолчать.

– Давайте поговорим о чем-то другом, – предложил Фредерик. – Не хочу портить чудесный вечер грустными воспоминаниями. Скажите, вам понравилось вино?

Глава 7

Пайпер объясняла, что никогда не могла понять разницу между Оак Совиньон блан и сухим Совиньон блан.

– Да, я разбираюсь в кулинарии, но вино – совершенно другая история, – закончила она.

Уже второй раз за неделю Фредерика поражала деликатность этой девушки. Она понимала, что тема слишком для него болезненна, и не стала настаивать на продолжении разговора. Возможно, причина была в другом, но он был благодарен ей за то, что она не стала расспрашивать его о слепоте отца.

Фредерик и сам не понимал, почему вдруг коснулся этой темы, ведь ему она была неприятна. Он ни с кем не говорил о своем детстве. Ведь если поделиться с человеком самым личным, он может решить, что ты расположен к нему больше, чем к остальным, и будет надеяться, что отношения могут иметь продолжение. Ему очень не хотелось попусту обнадеживать такую прекрасную девушку, как Пайпер.

Внезапно он вспомнил о том, что она поделилась с ним всеми своими сокровенными тайнами, и у него возникло чувство, что он должен быть с ней более откровенным. Как говорится, тайна за тайну. Он расскажет ей о себе.

В голове закружились воспоминания детства. Голос отца, грустный и едва различимый, потом его грохочущий, требовательный крик: Ты мне нужна! Я не могу сейчас справиться сам! «Сейчас» случалось постоянно. Генетическая память о том, что на помощь всегда придут слуги, оказывала свое действие. Отец ничего не мог сделать сам. В результате его требовательность перешла все разумные границы.

Похоже, еда в заведении была на славу.

– Видите, я не зря вам доверился, – сказал Фредерик, подцепляя на вилку очередной кусок. – Вы не могли ошибиться. Цесарка прекрасна.

– Да, неплоха, – кивнула Пайпер. – Но я бы положила меньше тимьяна.

– Получилась бы совсем бестимьянная цесарка.