Самые скандальные треугольники русской истории

Большой ценитель женской красоты Афанасий Фет вспоминал о Панаевой: «Явившись к пяти часам, я был представлен хозяйке дома А. Я. Панаевой. Это была небольшого роста, не только безукоризненно красивая, но и привлекательная брюнетка. Ее любезность была не без оттенка кокетства. Ее темное платье отделялось от головы дорогими кружевами или гипюрами; в ушах у нее были крупные бриллианты, а бархатистый голосок звучал капризом избалованного мальчика. Она говорила, что дамское общество ее утомляет и что у нее в гостях одни мужчины». Даже близорукий аскет Николай Чернышевский восхищался ею: «…красавица, каких не очень много». На книжке составленного им посмертного сборника статей знаменитого критика Николая Добролюбова Чернышевский сделал трогательную надпись:

«Авдотье Яковлевне Панаевой.

Ваша дружба всегда была отрадою для Добролюбова. Вы с заботливостью нежнейшей сестры успокаивали его, больного. Вам он вверял свои последние мысли, умирая. Признательность его друзей к Вам за него должна выразиться посвящением этой книги Вам».

Когда Николая Гавриловича Чернышевского в 1862 году арестовали, Панаева навещала его в тюрьме.

...

Авдотью Панаеву не оставил своим вниманием и Федор Михайлович Достоевский, тогда еще не великий, а начинающий. Он писал брату в 1846 году: «Вчера я в первый раз был у Панаева и, кажется, влюбился в жену его. Она умна и хорошенькая, вдобавок любезна и пряма донельзя».

Не мог не заметить ее и всемирно знаменитый женолюб Александр Дюма-отец, когда путешествовал в 1858 году по России: «…приблизилась госпожа Панаева: я поцеловал ей руку, и она, следуя прекрасному русскому обычаю, поцеловала меня в голову. Госпожа Панаева – женщина тридцати или тридцати двух лет, с очень выразительной красотой; она – автор нескольких повестей и романов». А было ей тогда на самом деле уже 38 лет.

Фет посвятил ей свое стихотворение «На Днепре в половодье». А уж у Николая Некрасова, ее любовника, гражданского мужа, была масса поводов посвящать ей стихи. Она могла быть любезной со всеми, но любила только его. А он – ее…

Бьется сердце беспокойное,

Отуманились глаза,

Дуновенье страсти знойное

Налетело, как гроза.

Вспоминаю очи ясные

Дальней странницы моей,

Повторяю стансы страстные,

Что сложил когда-то ей.

Я зову ее желанную:

Улетим с тобою вновь

В ту страну обетованную,

Где венчала нас любовь!

Правда, о Панаевой еще сохранились отзывы как о крупной мошеннице.

Быть у всех на устах, хозяйкой литературного салона, подругой и музой великого поэта и редактора великого журнала «Современник», а потом оказаться забытой – обидно. Но судьба часто так обходится с женщиной, которой отводится место при ком-то. Зато судьба, некоторое время помытарив, оказалась благосклонна к тому, при ком была Авдотья Панаева, – к Некрасову.