Самые страшные каникулы

Это ее кровь обсасывал и облизывал Мертвый Труп! А когда все вылижет — что сделает?..

В это самое мгновение Мертвый Труп отбросил обломок, чуть не пришибив Зойку, и, обратив свои закатившиеся глаза к доктору Страхову, требовательно пошевелил пальцами, как бы требуя еще кровушки.

Страхов насмешливо покосился на Зойку, словно хотел проверить: понимает ли она, что он может в любой момент отдать ее Мертвому Трупу?

Она понимала. Она отлично понимала, что ей отсюда живой не выйти.

Но неужели ничего невозможно сделать? Она ведь Вершина Ярости!

Только бы понять, что это означает и что Вершина Ярости способна совершить…

— Вот, возьми, дружище, — приветливо улыбнулся Страхов, вынимая из кармана робы небольшую кость и швыряя Мертвому Трупу.

Кость! Это он!

Зойка хотела броситься вперед, отнять Кость у Мертвого Трупа, но тот и сам разочарованно отшвырнул подачку и простонал:

— Да он уже дохлый! Мне бы свеженького мясца!

Кость отлетела в угол, растеклась бледной красноватой лужицей и вскоре исчезла, как будто впиталась в пол.

Зойка поняла, что никогда больше не увидит своего бывшего соседа. Ни в виде человека, ни в виде кости Бестиария.

— Теперь только красненькая водичка от него осталась, — равнодушно подтвердил Страхов. — Как увидишь капельки — это привет от твоего приятеля. Хотя вряд ли ты успеешь что-то увидеть.

И он захохотал.

Мертвый Труп требовательно завыл.

— Погоди чуть-чуть, Трупик, сейчас Зверопалый тебе покушать принесет, — ласково промурлыкала Кошкодуза, и в это мгновение Зойка услышала какие-то странные звуки.

Что-то шлепало, что-то тащилось из темноты, причмокивая и причавкивая.

— Эй, не ешь, оставь мне! — взвыл Мертвый Труп, а Кошкодуза так и закатилась заливистым мяуканьем:

— Не бойся, он не посмеет твой кусок тронуть! Разве ты забыл, чем он питается? Ерундой всякой, мусором!

В полосу лунного света не то вошло, не то вползло, не то вкатилось какое-то круглое существо, напоминающее черного осьминога, только вместо щупальцев у него было четыре лапы: две сверху, две внизу. У каждой лапы было по десять длинных пальцев, однако вместо ногтей на них сидели маленькие звериные головы.

Зойка сразу поняла, что именно это существо Кость называл Зверопалым, и догадалась, почему он говорил об этом жуткаре без всякой ненависти.

Зверопальцы были похожи на детский пальчиковый театр и выглядели довольно забавно и беззлобно. Крошечные крокодильчики, львы, собаки, обезьяны, воробьи гримасничали, болтали тоненькими голосами, пели, хохотали, чирикали, бранились — и все что-то грызли: конфетные фантики, веточки, хлебные корки, фольгу от чипсов, траву, огрызок яблока… Да, эти обжоры и в самом деле способны были дочиста вылизать мусорный контейнер в Зойкином дворе!

А может быть, это Зверопалый недавно чавкал около мусоропровода в призрачном подъезде, а никакие не девочки-мальчики в платьицах черных?

Значит, Зойка напрасно перепугалась. Перепугалась — и влетела в ловушку-квартиру… Бояться тут совершенно нечего, ведь этот уродец довольно симпатичный. У него грустные темные глаза и курносый нос. Его даже погладить хочется по черной матовой, как бы резиновой коже.

Но что это он держит под мышкой? Кость… человеческую кость, покрытую клочьями сырого мяса!

А ведь Зойка уже видела Зверопалого! Там, на площади видела. На площади, где израненный Бестиарий сражается против чудищ.

Это Зверопалому бросили три гарпии кость, которую вырвали из тела Бестиария! И он ее притащил сюда!

А Зойка еще хотела его погладить!!!

Она отпрянула с отвращением, а Мертвый Труп жадно выхватил кость Бестриария у Зверопалого.

Черный уродец брезгливо сплюнул, левой верхней лапой смел с себя кровавые ошметки и поглядел на кость с таким же отвращением, как Зойка.

Зойка заметила, что на одном его пальце нет никакой зверюшки — он обмотан гипсовым бинтом.

Бинт Матери Страхов! Наверное, Зверопалый сломал палец, и его загипсовали, чтобы вылечить.

Или… Или загипсовали, чтобы наказать?..

Кажется, Зойка поняла, что там, под гипсом! Преступники — Чертополох и его пчела.

Они пострадали за то, что привели сюда Зойку, а значит, попытались помочь Бестиарию. Живы они или уже задохнулись в тисках засохшего гипса?..

— Наконец-то я поужинаю как следует! — перебил ее печальные мысли Мертвый Труп. Он поднес кость Бестиария к глазам и разглядывал ее, дрожа от жадности.

«Да чтоб ты подавился!» — от всего сердца пожелала ему Зойка.

— Давай-давай! Жри его скорей! — прошамкала мамаша Страхова (это была снова старушонка-санитарка в белом халате), выбираясь из грибов и расталкивая их ногами, которые оканчивались коровьими копытами. Гипсовые бинты, доселе смирно дремавшие, ожили и потянулись за ней. — Пусть полюбуется Вершина Ярости!

— Вершина Ярости! — захохотал Страхов. — Нашли Вершину! Да эта маленькая дурочка сейчас умрет от ужаса! Смотрите!

Теперь он стал медведем на липовой ноге, на березовой клюке. Тем самым медведем, который попался в капкан и смог выбраться оттуда, лишь когда лапу себе отгрыз.

Лапа осталась в капкане.