Читаем Самые страшные войска полностью

Слава богу, сейчас не сталинские времена, а то бы мы смеялись в другом месте.


Вот такая байка ходит в нашем НИИ. Фамилия нашего директора – Глухих, а фамилия его заместителя – Баранов (фамилии настоящие).

И вот как-то собрались они ехать по делам в Москву. А что бы их встретили там, на вокзале, отправили телеграмму:

«выезжаем … числа, поездом..., вагоном..., встречайте глухих баранов»

Через нашу проходную или режим есть режим

Лето 1989 года, Ленинград.

1. Здесь вам не тут

И вот устроился я тогда работать по своей институтской специальности, в цех, выпускающий радиоэлектронное оборудование. Цех находился в ну оч-ч-чень строгом режимном предприятии.

Тяжко мне было привыкать к строгостям режима. Как-то так сложилось, что прежние мои места работы никак не способствовали строгой организованности и дисциплине. Не, прогулов и опозданий на работу у меня не было, но разным там проходным-пропускам не привык. Судите сами: тракторист в колхозе, шофёр в карьере, крановщик на стройке – всё это как-то не накладывало ограничений на свободу перемещений. Да и служба в стройбате, на лесоповале, тоже не ограничивала нас. Ближайший КПП от нашей части был в 50 километрах... на государственной границе с Финляндией. Иди куда хочешь, военный строитель, хоть в самоход – кругом лишь тайга и болота.

И вдруг – режимное предприятие. Не то, чтобы злостно забивал на внутренний распорядок – попросту не знал всех его многочисленных заморочек. Сам тогда учился на вечернем отделении Политеха, после работы бежал на лекции и лабораторки. Потому с собой в холщовой сумке (дипломат – низ-зя, тока сумку, типа пакета для продуктов) носил учебники, конспекты, ручки-карандаши, калькулятор. Вот с калькулятором-то и попался. Полгода носил его с собой в сумке, пока не прихватили с ним. Оказывается – низ-зя! И составили на меня рапорт. Да ещё хотели хищение пришить мне по акту, но я принёс потом из дому паспорт калькулятора со штампом продавшего его магазина вместе с кассовым чеком (слава те яйца, что не выбросил!) и тем отмазался.

2. «Кошелёк, кошелёк... какой кошелёк?»

Дальше – хуже. На работе нам еженедельно выдавали спирт, наладчиком тогда работал. Вот получил его на складе, положил в сумку, да-да ту самую, с которой в Политех ходил! А выложить спирт в цеху забыл. Так и попёрся с этим спиртом на проходную, как осёл!

Признаюсь, как на исповеди: если б захотел его вынести – вынес бы, не вопрос. Спрятал бы понадёжней, хоть за пазуху, всего-то 200 грамм там было. Но я ж не собирался выносить, потому и лежала у меня бутылочка с шилом в сумке прямо сверху, открыто. Разумеется, попался на проходной. А чего не попасться – спирт на виду лежал.

Ох, как обрадовались вохра! Тут же акт составили, о хищении. Но к тому времени я уже учёный был – твёрдо стоял на своём: выносить не собирался, просто забыл выложить. А потому – нет никакого хищения, обыкновенная халатность. Уж как прыгали вохры вокруг меня: и по-хорошему уговаривали акт о хищении подписать, и угрожали, что начальнику цеха сообщат (как будто он и так не узнает!) Но я твёрдо стоял на своём: умысла на хищение не имел, а нет умысла – нет и хищения, простая халатность. Так и не подписал им ничего. Да, самое главное, при задержании у меня сразу изъяли пропуск. Я же, лох этакий, сразу отдал его им, когда строго так потребовали. И всё – без пропуска ты никто и звать тебя никак, ты теперь улитка без раковины, черепаха без панциря. Никуда ни денешься, пока тебе пропуск не отдадут – даже уйти домой не сможешь, не выпустят. Но выводы из этого сделал. Вообще, при каждом столкновении с Режимом извлекал из этого полезные уроки.

Потом, понятно, в цех телега пришла, цеховым товарищеским судом меня разбирали. Там уже начцеха с замом и примкнувшие к ним мастер с профоргом коронные разряды высекали, кипятком писали, кричали «Расхититель социалистической собственности!» Но я упёрся рогом: забыл выложить спирт, умысла на его вынос не было. Так и порешили: вынести выговор за халатное хранение материалов. Хотя и не поверили они моим объяснениям.

Потом я из цеха в отдел перешёл, разработчиком (хотя и был ещё на 4-м курсе), дочку в ведомственный садик устроил, рядом с проходной. Да, тут такой нюанс, моя жена вслед за дочкой в садик устроилась, нянечкой, в одну группу с ней, чтоб присматривать за ней. Так что в садик дочку жена возила, и забирала тоже. Устроился, короче, неплохо: Политех рядом с работой, и садик дочкин рядом, жена тоже рядом, за дочкой в садике приглядывает. Всё нормально. Пока не наступил день Д.

3. Диспозиция

Перейти на страницу:

Все книги серии Аты-баты

Особенности национальной гарнизонной службы
Особенности национальной гарнизонной службы

Служба в армии — священный долг и почетная обязанность или утомительная повинность и бесцельно прожитые годы? Свой собственный — однозначно заинтересованный, порой философски глубокий, а иногда исполненный тонкой иронии и искрометного юмора — ответ на этот вопрос предлагает автор сборника «Особенности национальной гарнизонной службы», знающий армейскую жизнь не понаслышке, а, что называется, изнутри. Создавая внешне разрозненные во времени и пространстве рассказы о собственной службе в качестве рядового, сержанта и офицера, В. Преображенский, по сути, представляет на читательский суд целостную в идейно-художественном плане повесть. Своего рода «энциклопедию армейской жизни» за последние четверть века, которая мягко и ненавязчиво предлагает нам очень забавные и вполне серьезные интерпретации военной службы.Книга рассчитана на самый широкий круг читателей, в первую очередь, на тех, кто так же, как и сам автор, имеет за плечами армейский опыт.

Виктор Преображенский

Проза / Проза о войне / Военная проза

Похожие книги

Дом учителя
Дом учителя

Мирно и спокойно текла жизнь сестер Синельниковых, гостеприимных и приветливых хозяек районного Дома учителя, расположенного на окраине небольшого городка где-то на границе Московской и Смоленской областей. Но вот грянула война, подошла осень 1941 года. Враг рвется к столице нашей Родины — Москве, и городок становится местом ожесточенных осенне-зимних боев 1941–1942 годов.Герои книги — солдаты и командиры Красной Армии, учителя и школьники, партизаны — люди разных возрастов и профессий, сплотившиеся в едином патриотическом порыве. Большое место в романе занимает тема братства трудящихся разных стран в борьбе за будущее человечества.

Георгий Сергеевич Березко , Георгий Сергеевич Берёзко , Наталья Владимировна Нестерова , Наталья Нестерова

Проза / Проза о войне / Советская классическая проза / Современная русская и зарубежная проза / Военная проза / Легкая проза