Самые темные дороги

– Судя по всему, причиной возгорания была керосиновая лампа на кухне, которую опрокинули незадолго до того, как он застрелился в гостиной. Он определенно умер до начала пожара. Мы не нашли никаких признаков вдыхания дыма в трахее и легких.

Двери лифта распахнулись на уровне подземного этажа. Мерцали флуоресцентные лампы. Приближаясь к матовой стеклянной двери морга в конце коридора, Ребекка спросила:

– Как вы произвели опознание?

– Выстрел из ружья был сделан в рот из сидячего положения; выходное отверстие пули находилось в задней части черепного свода. Поэтому большая часть его челюсти осталась неповрежденной. Для сравнения мы воспользовались прижизненными стоматологическими данными и рентгеновскими снимками. Его дантист и его семейный врач – то есть мой муж Боб – снабдили нас информацией, связанной с состоянием его здоровья. Они опознали Ноя.

Такова была манера маленьких городков: все называли друг друга по имени. Все знали друг друга. Гордиев узел взаимосвязей. Дикси была медсестрой, работавшей ассистенткой у доктора Боба Маккракена, прежде чем выйти за него замуж, а теперь она стала коронером, ведущим расследование гибели одного из пациентов ее мужа.

Ребекка тоже была одной из старых пациенток доктора Маккракена, а теперь она ждала, когда Дикси покажет тело ее отца на столе морга.

Если бы она только смогла вернуться домой после его звонка и последний раз увидеть его живым! Возможно, ей удалось бы предотвратить такой конец.

– Я попросила присутствовать патологоанатома Берта Спайкера. Он сможет ответить на любые вопросы о вскрытии, которые у тебя появятся, – с этими словами Дикси нажала кнопку на стене, и матовые створки двери морга разошлись в стороны.

Глава 5

Началась перемена. Рикки и Тори укрылись от ветра за стеной спортзала, где Рикки тайком закурил сигарету.

– Мне страшно, Рикки, – сказала Тори и пнула кусок грязного льда. После недавнего происшествия она чувствовала себя отвратительно и должна была с кем-то поговорить об этом. Но она ничего не могла сказать Оливии, Коулу или своему терапевту. И никому другому. Иначе Рикки отправят в колонию для несовершеннолетних.

– Перестань нервничать. Уже прошло около недели, и все говорят, что это самоубийство и случайный пожар, – копы, пожарные, все остальные. Никто не знает, что мы там были.

– Но мы-то знаем, что кто-то был там, когда умер Ной Норд.

Рикки глубоко затянулся сигаретой. Тори не нравился запах, но она терпела, потому что это выглядело как проявление мятежного духа. Рикки выпустил струю дыма, которая кристаллизовалась в виде облака вокруг его лица. У Рикки под глазом красовался свежий синяк. Тори хотелось спросить, как это произошло, но в прошлый раз, когда она поинтересовалась причиной очередной травмы, Рикки взбесился и целую неделю не разговаривал с ней.

Ветер проносился над футбольным полем и задувал за угол. Тори засунула руки поглубже в карманы куртки. У нее онемели пальцы ног и горели кончики ушей. Мысленно она снова и снова переживала сцену пожара. У осин и тополей были глаза. Деревья знали, что они сделали. У Тори оставалось стойкое впечатление, что запись их поступков каким-то образом сохранилась в той осиновой роще. Ее приемный отец расследовал дела об убийстве. Он говорил ей, что каждый человеческий поступок оставляет свой след. Даже если он не сразу заметен, он остается видимым для тех, кто знает, как нужно искать. Она была уверена, что кто-то придет туда, где жил Ной Норд, и найдет этот след. Узнает о том, что она сожгла человека.

– Послушай, детка. – Рикки сделал последнюю затяжку, бросил окурок и втоптал его в лед. – Ты не сделала ничего плохого.

– Не называй меня деткой! – отрезала Тори. – Ты всего на несколько месяцев старше меня!

Рикки изогнул шею, и в его темных глазах промелькнул знакомый озорной огонек. Уголки губ приподнялись в насмешливой улыбке. Тори внутренне затрепетала, когда вспомнила прикосновение его губ к своим. Узел в животе немного расслабился. Совсем немного.

– Не шути со мной, Рикки, – проворчала она. – Это не смешно.

– Но это правда, – возразил Рикки. – Это я забрал чужую выпивку, а не ты. Ты всего лишь опрокинула лампу, потому что я дернул тебя и заставил оступиться.

Он замолчал, предлагая ей мысленный путь к спасению.

«Давай, Тори. Соглашайся. Это подушка безопасности».

– Если ты расскажешь им, Тори, то, наверное, они простят тебя. А я? Меня пошлют подальше отсюда. – Рикки помедлил. – Ты как, нормально?

Прозвенел школьный звонок.

– Я… я просто не могу отвязаться от мысли, что Ноя Норда убил тот человек на снегоходе, – тихо сказала Тори. – Если он узнает, что ты видел его, то он не будет знать, что я его не видела. Я вряд ли останусь в безопасности, если не буду знать, как он выглядит.

Лицо Рикки сделалось очень серьезным.

– Это другое дело. Сейчас он не знает, что мы прятались в том сарае. Но если ты разболтаешь, то он может узнать, и тогда… да, он придет за нами, чтобы заткнуть нам рты. – Он следил за ее лицом. – Ты подумала об этом?