Самые темные дороги

– Сержант Норд собирается остаться в городе после расследования? – Он подвигал свое кресло вверх-вниз.

Молчание.

Он посмотрел на профиль Эша, где на подбородке пульсировала мелкая мышца. И тогда Рикки показалось, что Эш Хоген очень серьезно относится ко всему, что связано с сержантом Норд.

– Нет, – наконец сказал Эш. – У нее есть другая жизнь.

– Там, на востоке?

– Да.

– Она там работает детективом?

Эш кивнул.

Пока они ехали, Рикки захотелось найти такой способ, чтобы Ребекка Норд смогла бы остаться. Ради Эша. Рикки внезапно захотелось, чтобы Эш почувствовал себя лучше. Нужно было исправить много вещей, самых разных вещей. Всю дорогу до ранчо Хогена Рикки провел в размышлениях об этом.

Но когда Эш повернул на дорогу, которая вела к ранчо Броукен-Бар вместо развилки на ранчо Хогена, Рикки резко выпрямился.

– Куда мы едем?

– К Тори. Ты можешь какое-то время побыть там и узнать, как ее дела.

Он задрожал, как отпущенная струна.

– Но…

– Оливия позвонила мне и пригласила тебя.

– Она позвонила?

– Да. Они с Коулом решили, что ты можешь остаться и поужинать с ними. Потом я заберу тебя. Это даст мне возможность провести кое-какую работу на ранчо.

Сердце Рикки забилось с удвоенной силой.

– Оливия хочет, чтобы я приехал? – снова спросил он.

Эш покосился на него.

– Да, парень. Она думает, что раз уж вы с Тори так близки, то пора получше познакомиться с тобой.

– Вот дерьмо, – прошептал Рикки и осел на сиденье. Отчасти он был напуган. Отчасти ему хотелось плакать. Еще никто и никуда не приглашал Рикки Саймона, не говоря уже о шикарном ранчо.

Глава 43

– Ной часто приезжал сюда за последние годы, чтобы найти те или иные вещи, – сказал Ренни Прайс, наблюдавший за тем, как Ребекка перелистывает подшивку еженедельника за 1998–1999 годы. Издатель «Клинтонского часового» вынес архивный том из своего «морга» и положил на стол в маленькой комнате для совещаний, лишенной окон. Он с нескрываемым любопытством наблюдал за Ребеккой.

После визита в полицейский участок с Эшем и Рикки Ребекка вернулась в мотель, забрала «приус» и поехала в редакцию газеты. Она обнаружила Ренни, склонившегося над клавиатурой в хищном репортерском стиле.

– Значит, он интересовался этим томом, когда последний раз приезжал сюда? – спросила Ребекка.

Ренни кивнул:

– Да. Ной искал имя этой свидетельницы в связи с загадочным исчезновением Уитни Ганьон и Тревора Бьючемпа двадцать лет назад.

Ребекка посмотрела на него:

– Мой отец рассказал вам об этом?

Он кивнул.

– Что еще он сказал?

Ренни почесал окладистую бороду и задумался. Ему было немного за шестьдесят; он имел плотную седую шевелюру и открытое, дружелюбное лицо со стрелками морщинок вокруг голубых глаз. Он определенно любил свою работу – издание местной газеты, даже притом, что его предприятие давно дышало на ладан. Сколько Ребекка себя помнила, он был редактором, а потом издателем «Клинтонского часового».

– Ной объяснил, что он снова заинтересовался этой старой загадкой; он часто брался то за одно, то за другое нераскрытое дело. – Ренни грустно улыбнулся. – Думаю, это как-то помогало ему коротать время. Я буду скучать по его визитам. Мы обычно пили кофе и болтали, пока я делал фотокопии интересных для него статей.

– Вы помните, какие статьи он просил скопировать во время своего последнего визита?

– Ну да, конечно. Он просил копию передовицы о двух подростках в рождественском выпуске, где мы освещали парад Санта-Клауса.

Ребекка быстро перелистала страницы, пока не нашла рождественский выпуск, о котором говорил Ренни. Заголовок был набран внизу, у разворота, под цветной фотографией Санта-Клауса на колесной платформе.

Мать ищет дочь, пропавшую с осени

В текст была вставлена школьная фотография Уитни Ганьон – блондинки со светло-золотистыми волосами и с нежной улыбкой, скрывавшей жизненные сложности. На Уитни была обтягивающая белая футболка, а в ушах поблескивали длинные серебряные сережки в форме узких листьев. Ребекка просмотрела статью.

Свидетельница Уна Феррис, восемнадцати лет от роду, услышала о беспокойстве Джанет Ганьон по поводу местонахождения ее дочери и сообщила, что она ехала на автобусе Renegsde Lines рано утром 27 сентября, когда увидела Уитни Ганьон и Тревора Бьючемпа, голосовавших на дороге. Когда она проезжала мимо, белый фургон с орегонскими номерными знаками свернул на обочину и подъехал к ним. По словам Феррис, подростки со своим багажом забрались в автомобиль и уехали.

Ренни покачал бородой и сказал:

– Ваш отец запросил копии этой статьи; кроме того, он интересовался другой статьей от сентября того же года.