Самые трудные дни

Немецкие самолеты непрерывно бомбили мост. Часть Коротояка была уже захвачена противником, и на берегу, в районе моста, шел бой. Военный совет предоставил в мое распоряжение двух офицеров и разведывательную роту. Под мостом непрерывно дежурили саперы. Мы расставили регулировочные посты не только на мосту, но и на всех выходящих к нему улицах Коротояка, откуда шли к переправе сотни машин. Предупредили их водителей о порядке пропуска техники через мост.

До 15 часов с трудом переправили реактивные минометы и артиллерию. Через каждые 10–15 минут бомбы выводили мост из строя. Саперы быстро восстанавливали его, и переправа продолжалась. Я с группой разведчиков и с Жежерой стоял на мосту и шашкой, словно жезлом, регулировал движение.

Некоторые переправленные батареи уже заняли позиции на левом берегу и открыли огонь по противнику. Началась переправа колесных машин. Со всех улиц Коротояка устремились к мосту десятки автомобилей. Никакие регулировочные посты, наделенные чрезвычайными правами, не смогли навести порядок в их потоке. За короткое время около моста скопились сотни машин. Образовывались «пробки», которые «рассасывались» лишь при налетах вражеской авиации. И все же к вечеру мы выполнили свою задачу и переправили основную массу машин на тот берег Дона.

Я стоял на мосту до тех пор, пока не прошли последние машины и повозки. Вконец обессиленного, потерявшего голос, Жежера и санинструктор перенесли меня, будто тяжелораненого, на носилках на тот берег Дона.

Переправившись через Дон, авангардные части армии заняли оборону на широком фронте около 100 километров. Удержать такой участок незначительными силами было очень трудно. Пришлось пойти на хитрость, чтобы ввести противника в заблуждение. С наступлением темноты мы установили пулеметы на несколько автомашин и пустили их вдоль берега по всему фронту обороны. Эти «кочующие» пулеметные точки останавливались в заранее намеченном пункте, вели огонь по противнику, затем переезжали дальше. Появились также у нас «кочующие» орудия, минометы и танки. Под покровом ночи остальные наши части перешли Дон и к утру заняли прочную оборону.

На Дону враг был остановлен. Но четыре части нашей армии еще дрались за рекой, они потеряли ориентировку и связь со штабом. По решению Военного совета на самолете через линию фронта к этим частям был послан один из отважных артиллеристов — начальник штаба армии, полковник К. Н. Самборский. Под его руководством все части отошли с боями за Дон.

В середине июля крупная группировка противника вышла к большой излучине Дона. С этого времени, как принято считать, и начинается историческая Сталинградская битва…

В половине августа гитлеровцы начали новое наступление. В районе хутора Вертячего они форсировали Дон и вышли на северную окраину Сталинграда.

Наше соединение в это время вело тяжелые оборонительные бои на Дону, севернее Сталинграда. Враг изо всех сил стремился прорваться через Дон и выйти во фланг войскам 62-й армии генерала В. И. Чуйкова, которая героически обороняла город. Мы вели ожесточенные бои в районе станицы Клетской, куда противник подтягивал крупные силы.

В ночь на 24 октября дивизии нашей армии под сильным огнем противника переправились через Дон. В упорном бою захватили Клетскую, а затем метр за метром начали расширять плацдарм. Это помогло нашему командованию сосредоточить крупные силы с тем, чтобы позже, 19 ноября, бросить их на окружение немецко-фашистской группировки в Сталинграде. В нашу армию был переброшен с южного участка фронта артиллерийский полк, которым я впоследствии командовал долгое время.

…Туманное утро 19 ноября 1942 года. Плацдарм за Доном. Сотни ракет взвились в небо. Началась артиллерийская подготовка. Залпы орудий и минометов известили о начале гигантской битвы. Кто был тогда за Доном, тот никогда не забудет величественной картины этого прорыва. На рубежах передовой части грянул духовой оркестр. Под торжественные звуки марша поднялись бойцы и устремились на врага. А оркестр все играл и играл, и далеко разносился победный звон меди. Потом эти звуки смешались с криком «ура» и, наконец, все растаяло в шуме боя.

Огромен был подъем морального духа в наступающих частях в те памятные дни. Многие из нас уже давно не слушали военного оркестра.

С 19 по 23 ноября шли непрерывные бои. 23 ноября в районе Калача соединились войска Юго-Западного и Сталинградского фронтов, тем самым было завершено окружение немецко-фашистских войск.

…Идут бесконечные вереницы пленных. Целые батальоны и полки бродят в поисках советских комендантов, чтобы сдаться в плен. В их рядах немецкие, итальянские, румынские солдаты и офицеры. Только вчера они отчаянно дрались на этих рубежах, а фашистские пропагандисты кричали в рупор: «Хайль Гитлер!», «Руссиш капут!». А сегодня «пластинки» повернуты обратной стороной. За них уже кричат их пленные: «Гитлер капут!», «Муссолини капут!», «Антонеску капут!». Все дороги и овраги заполнены пленными.