Самые удивительные животные мира

Хотя принято считать, что все пауки плетут сети — разные по рисунку и размеру, — некоторые этого не делают, а прядут длинные шелковые нити, заканчивающиеся липучим шариком. Паук использует это орудие примерно так же, как охотник — лассо. Поймав насекомое, паук подтягивает его к себе и убивает ядовитым укусом. Эти любопытные пауки называются еще пауки-«удильщики».

Мы уже упоминали паука, плетущего самую прочную сеть. Это гигантский древесный паук Nephila maculata из Бразилии, принадлежащий к числу наиболее крупных видов. Размах конечностей у него достигает 20 сантиметров. Поначалу никто не верил сообщениям о том, что он способен ловить и пожирать даже птиц. Когда в 1705 году Мария Себилья Мериан опубликовала известие о гигантском пауке Nephila, высасывающем кровь у колибри, она была попросту высмеяна биологами — невероятно, чтобы паук мог справиться с птицей, пусть и такой крохотной! К этой истории относились как к вымыслу в течение свыше 150 лет, пока в 1863 году Бэйтс не стал свидетелем того, как в долине Амазонки гигантский паук обедал зябликом, попавшим в его сети. Только тогда ученые мужи вынуждены были признать, что аппетит у этого хищника прямо-таки зверский.

Справедливости ради заметим, что страх людей перед пауками отнюдь не лишен причины: укус иных из них может привести к смертельному исходу. Впрочем, бывало и так, что почти безобидному пауку приписывали возникновение симптомов опасных заболеваний. И уж в совсем любопытную историю оказался замешан один из видов тарантулов (Lycosa narboensis), водящийся в Южной Италии. Считалось, что его укус вызывает жуткую боль и даже бред и единственным эффективным средством против этого является жгучий танец под особую музыку. Это убеждение бытовало до второй половины XIX столетия. Впрочем, по мнению некоторых историков, тарантулы тут были ни при чем — просто нужен был предлог для исполнения языческих ритуалов, преследовавшихся церковными властями. Но до сих пор зажигательный итальянский танец называется тарантелла.

Не все пауки живут отшельниками; есть виды, образующие колонии, иные из которых насчитывают до 100 тысяч особей. Такие пауки плетут большие «коммунальные» сети, вместе ловят добычу и даже вместе заботятся о потомстве.

«Собачьи поселения»

Несмотря на общепринятое название, луговые собачки (род Cynomys) — на самом деле не собачки, а… земляные белки. Назвали их собачками за необычный резкий голос, напоминающий отрывистый лай, к тому же сопровождающийся легкими ударами хвоста. Первые колонисты, пришедшие на североамериканскую землю, назвали этих животных дикими собаками прерий. До конца прошлого столетия их популяция, например в Техасе, оценивалась в 5 миллиардов особей. Один из самых больших «собачьих городков» занимал территорию 400 километров в длину и 160 в ширину и насчитывал до 400 миллионов жителей — куда там нашему мегаполису с его жалким десятком миллионов!

Поскольку эти животные обитают в глубоких норах, огромные участки плодородной земли оказывались непригодными для сельского хозяйства именно вследствие того, что были изрыты этими норами. Более того, когда туннели бывали вырыты в нескольких сантиметрах от поверхности земли, они становились западней для скачущих лошадей, которые ломали себе ноги, проваливаясь в скрытые от глаз ямы.

Нечего и говорить, что первые североамериканские колонисты люто ненавидели земляных белок и стремились истребить их как можно больше, чтобы получить возможность распахивать плодородную землю. О восхищении их инженерным искусством не могло быть и речи. А зря! Подземные города, которые сооружают эти удивительные грызуны, состоят из километров превосходных туннелей, простирающихся во всех направлениях, и многочисленных нор.

Входное отверстие, служащее «городской заставой», имеет сантиметров восемь в диаметре. От него примерно на четырехметровую глубину уходит вертикальный ствол, сообщающийся с подземной сетью помещений. Тут и большие комнаты, служащие родильными палатами, и спальни, и детские. Более того, в подземных лабиринтах умные зверюшки устраивают специальные убежища, чтобы прятаться от хищников. На затопляемых территориях они строят входные отверстия на возвышенных местах и тем самым спасают подземные помещения от затопления. И еще: на «городской заставе» у луговых собачек стоят часовые. Едва заметив приближение хищника, они тут же предупреждают сородичей лаем. Два коротких сигнала — и вся колония прячется по норам. Когда тревога миновала, «часовые» лают отбой — и жизнь снова бьет ключом. Хотя в подземных городах живут многие тысячи особей, они никогда не ошибаются норами и попадают точно к себе домой.