Самые великие мужчины мировой истории

Точно известно, что в течение двух лет Мигель де Сервантес изучал юриспруденцию в Саламанкском университете. Но по-настоящему его университетами были книги. Только книги. Он читал подряд все. Его биографы замечают даже такой удивительный момент: в детстве, если он видел на мостовой исписанную бумажку, он поднимал ее и читал. При виде письменного текста мальчик испытывал жгучее желание узнать, что там написано. Вдруг что-то тайное, неведомое?

Его учителями были бродячие актеры. В католической Испании XVI века, где хозяйничала Инквизиция, люди именно этой профессии были глубоко презираемы. Но он, этот знатный потомок рыцарей, бегал за ними, искал их и в разговорах с ними испытывал душевные волнения, а в их незамысловатых пьесках находил пищу для размышлений. Возможно, даже черпал вдохновение, ибо, будучи подростком, победил в конкурсе на лучшее стихотворение по случаю кончины королевы Изабеллы Валуа. Королева Изабелла, жена Филиппа II, подозревалась в том, что отвечает на страстную любовь дона Карлоса, своего пасынка, сына Филиппа. И вдруг — ее безвременная кончина. Отчего? Неизвестно. Все помнят, очевидно, оперу Верди «Дон Карлос», она написана по этому сюжету.

Итак, в стихотворном конкурсе победил Мигель де Сервантес Сааведра. Его стихи были особенно трогательными и возвышенными. И тут его заметил один из очень немногих в его жизни благодетелей — кардинал Аквавива. И увез с собой в Рим — писать стихи и продолжать образование. Все прекрасно, радуйся! Фортуна улыбнулась тебе. Но… не тут-то было.

В это время в Италии, куда он приехал с кардиналом, собиралась христианская армия, чтобы дать бой туркам-османам на Средиземном море. За этим стояли вполне реальные интересы Венецианской республики, которой турки мешали торговать в Средиземноморье, папы римского Пия V, желавшего высоко поднять христианское знамя, и знаменитого испанского короля Филиппа II. Они создали Священную лигу против турок и объявили набор добровольцев. Призыву Мигель не подлежал — младшего сына в семье в армию не брали. Он идет добровольцем. Во имя христианской идеи, во имя борьбы с неверными он становится под знамена Священной лиги и отправляется воевать с турецким флотом.

Кто повернул Фортуну? Он сам. Да, пожалуй, и в дальнейшем, в ответственные моменты жизни, наш герой никогда не плыл по течению, а принимал решения, которые потом становились судьбоносными. Он был человеком редкой породы. Истинные человеческие ценности — благородство, искренность и прямодушие, милосердие, отвага и самопожертвование — то, что составляет величие души, были присущи ему в полной мере. «Рыцарь без страха и упрека» это он, а потом уже Дон Кихот.

Итак, наш воин-доброволец попадает к знаменитому полководцу дону Хуану Австрийскому. Этот принц, незаконнорожденный сын Филиппа II, был, кстати, сильно романтизирован в глазах публики. «Он поведет нас, он великий воин, он отважный, защитник веры» — такие стихи слагали про него. Защитниками веры, впрочем, можно назвать всех добровольцев, вставших под знаменем Лиги. Однако интересно, что ортодоксальность нужно было подтверждать. Подтверждать должна была, конечно, церковь. В архивах обнаружено письмо Мигеля к отцу. Он пишет ему перед битвой при Лепанто: «Срочно вышли бумаги, свидетельствующие о незапятнанности моего вероисповедания».

На борьбу с турками брали только по чистоте крови — а именно рыцарей-христиан. Католическая церковь выдавала характеристики в те времена не хуже, чем когда-то советские парткомы. С такой же четкостью, регулярностью и строгостью: «Морально устойчив, в вере не колеблется». Какая невероятная перекличка эпох! Это ведь Испания конца XVI века! Страна жесточайшего абсолютизма власти и преследования всякого инакомыслия! Здесь преследовали евреев за их иудейскую веру, морисков, то есть мусульман, насильственно обращенных в христианство, мавров — всех, кого можно было заподозрить в отступлении от «истинной веры». И потому нужно было представить бумагу. Если ее нет, об участии в военных действиях можно забыть. Инквизиция проследит за этим.

Мигель получил подтверждение своей благонадежности. Мы даже можем назвать дату, когда это случилось, — 7 октября 1571 года. И тут же записался во флот. Вскоре он принимает участие в крупнейшем сражении при Лепанто, где впервые европейцы разбивают наголову турок-османов и останавливают их экспансию. 275 турецких кораблей во главе со знаменитым флотоводцем Али-пашой и 217 со стороны испанско-венецианской Лиги во главе с доном Хуаном Австрийским сходятся в открытом море.