Самые знаменитые пророчества и предсказания

Екатерина тогда ахнула и опять впилась в собеседника пристальным недобрым взглядом. Да, она вспомнила его! Молодой, любопытный до всяких знаний, насмешливый в разговоре, этот человек в юные годы учился у самого известного во Флоренции астролога, химика и естествоиспытателя — Роже Руджери. Прибыл этот Мишель Нотр-Дам из Парижа, говорили, что он — крещеный еврей, но все равно звали французиком. Роже Руджери был весьма доволен учеником. Но вскоре Роже умер, и француз уехал из Флоренции. В 1546 году Екатерина снова услышала о Мишеле Нотр-Дам. Тогда по Южной Франции шла эпидемия чумы, но в Лионе объявился какой-то кудесник-врач и стал лечить народ пилюлями собственного изготовления. И — невероятно: вылечил многих. Но самое невероятное, что этим врачом оказался известный Екатерине Мишель Нотр-Дам. Она узнала, что лионские богачи отвалили тогда врачу солидный куш, дали дом и вообще готовы были носить на руках, но таинственный врач исчез столь же быстро, как и появился. А в 1549 году Мишель, называющий себя Нострадамусом, сочинил какую-то невероятную книгу предсказаний и испросил разрешения прислать свое сочинение королеве Франции. Падкая до предсказаний, Екатерина, конечно, разрешила. Сочинением оказались злополучные катрены, один из которых предрек смерть Генриха II.

Выходит, Нострадамусу подвластно знание будущего. Вот пусть теперь и расскажет все подробно! Екатерина высунулась из кареты и зычным голосом гаркнула кучеру:

— Гони быстрей!

Карета понеслась. Королева откинулась на мягкую спинку. Скорее бы! Говорят, в замке Шомон Нострадамус построил недавно изобретенную им тайную «зеркальную машину», с помощью которой теперь мог предсказывать будущее. Вот и пришла пора опробовать эту магическую технику.

Хотя знание будущего — тяжкий крест. Недаром Господь милосердно скрыл от людей все, чему еще только предстоит случиться. Ведь кто знает, сколько ужасных деяний натворили бы люди, зная будущее? Но Екатерина имеет право знать — это ее королевское право.

Загадочные картины

В тайных комнатах замка Шомон было тихо и сумрачно. Ни свечей, ни каминов. Одно крошечное тусклое оконце, сквозь него и света-то не видно. Озабоченный, постаревший и растерявший свой природный оптимизм предсказатель провел королеву в дальний конец комнаты и откинул тяжелый полог, загораживающий глубокую нишу.

Екатерина попыталась разглядеть таинственную машину, но в полумраке различила только какие-то блестящие колеса и большое зеркало.

— Смотрите сюда, моя королева! — хрипло проговорил предсказатель. — В зеркале будут возникать образы людей и картины того, что случится. Запоминайте и считайте — каждый поворот зеркала обозначает год человеческой жизни.

Нострадамус нажал на какой-то рычаг, и машина словно ожила. Ее колеса задвигались, закрутились, издавая странный гул. Зеркало заискрилось и вспыхнуло всеми цветами радуги…

— Смотрите! Смотрите! — зашептал Нострадамус.

И Екатерина увидела… смертный одр. Однако на нем лежала явно не она. Но кто? Этого не было видно. Зато отчетливо проступала какая-то рыдающая женщина — совсем юная, почти девочка. Она была вся в белом. Екатерина вздохнула: белый цвет во Франции — цвет траура…

И тут девочка в белом повернулась в сторону королевы, и та охнула — это же Мария Стюарт — юная жена ее сына Франциска! Но тогда оплакиваемый человек — ее муж?! И зеркало-то повернулось всего раз. Неужели первенец Екатерины — Франциск II будет править всего год?

А зеркало уже крутилось снова. Пошли картины бурных празднеств, потом — философских диспутов. Мелькали какие-то люди, но никого невозможно было узнать. И вдруг возникли огни пожаров, Париж в алом зареве и потоки крови на мостовой…

И опять зеркало перевернулось, и снова возникло ложе… На нем — ее второй сын Карл. Значит, после Франциска он станет королем Карлом IX. Но неужели он тоже умирает?! Хотя нет, пока нет. Он что-то кричит, катаясь по кровати, обвиняет кого-то — неужели в тех пожарах и потоках крови? Кого? И вдруг в зеркале отразилось ее собственное лицо. Карл обвинял ее!..

Екатерина в ужасе закрыла глаза.

— Смотрите! Зеркало опять поворачивается! — безжалостный голос Нострадамуса заставил Екатерину вновь поднять голову.

Господи, опять смерть?.. На ложе мелькнуло лицо мужчины. В руке он держал королевскую корону, но был одет столь странно — в женское платье… Красивое лицо, искаженное, слава Богу, не предсмертной агонией, а огнем плотских удовольствий.

Екатерина ахнула: