Самые знаменитые ученые России

Открытие стационарного возбуждения является одним из главных научных вкладов Н. Е. Введенского в общую физиологию. Его книга «Возбуждение, торможение и наркоз», в которой он подробно изложил свое учение о парабиозе как стационарном возбуждении, широко известна, как у нас, так и за рубежом. По собственному признанию Н. Е. Введенского она была основным его трудом и оправданием всей его жизни».

На рубеже веков учение о парабиозе казалось необычным, но последующие исследования полностью подтвердили правильность высказанных Введенским представлений.

В 1909 году, по представлению академика Павлова, Введенский был избран членом-корреспондентом Петербургской академии наук.

Исследования Введенского, изложенные в работе «Возбуждение и торможение в рефлекторном аппарате при стрихнином отравлении» (1906), показали, что установленные им закономерности реагирования нервно-мышечного аппарата достаточно ясно проявляются и в рефлекторной деятельности спинного мозга.

В последние годы жизни Введенский много занимался изучением влияния электрического тока на нервы, что привело его к открытию явления периэлектрона.

Суть открытого им явления заключалась в том, что стойкое, не колеблющееся возбуждение, возникающее в отдельном участке нерва, изменяет возбудимость всего нервного ствола, создавая по его длине многочисленные очаги то пониженной, то повышенной возбудимости. Введенский считал явление периэлектрона – совершенно новой, до того неизвестной формой передачи нервных сигналов, весьма отличной от импульсного проведения возбуждения.

Человек, деятельный и живой по характеру, все свободное время Введенский отдавал работе в Обществе по охране народного здравия, в Обществе психиатров и невропатологов, в Обществе физиологов. Он был членом Ленинградского общества естествоиспытателей и многие годы редактировал его «Труды», а одновременно и – «Труды физиологической лаборатории» Петербургского университета.

«…Скромный, иногда несколько суховатый и замкнутый в личной жизни, – писал о Введенском академик Ухтомский, – Николай Евгеньевич сохранил большую душевную теплоту и отзывчивость. Об этом знали все, более близко с ним соприкасавшиеся. Николай Евгеньевич не имел своей семьи, жил одиноко, но трогательно любил семьи своего отца, брата и сестры. Скончался Николай Евгеньевич 16 сентября 1922 года в старом родительском доме, куда поехал ухаживать за одиноким паралитичным братом, будучи сам слаб и болен».

Владимир Прохорович Амалицкий

Палеонтолог.

Родился 13 июля 1860 года в селе Старики Волынской губернии.

Рано потерял отца. Воспитывал будущего ученого его родной дядя петербургский врач Полубинский.

Окончив гимназию, поступил на физико-математический факультет Петербургского университета. Общение с такими крупными учеными, как В. В. Докучаев и А. А. Иностранцев поддержало интерес Амалицкого к естественным наукам. На третьем курсе Амалицкий по просьбе Докучаева даже вел со студентами практические занятия по минералогии.

В 1883 году Амалицкий окончил университет и был оставлен при нем для получения профессорского звания.

В том же году, по предложению Докучаева, он принял участие в экспедиции по исследованию почв Нижнегородской губернии.

В местах, где работала экспедиция, много выходов горных пород пермской системы – в основном континентальных. В отличие от морских, такие породы содержат крайне мало органических остатков, поэтому местные пермские отложения всегда считались малоинтересными, или, как говорят геологи, немыми. В то время отсутствие окаменелостей в подобных континентальных отложениях объяснялось тем, что все эти породы могли отлагаться в местах мало пригодных для жизни – в обширных пустынях, в мертвых соленых озерах, вообще в засушливых районах. Но огромное распространение немых пород, некая загадка, прячущаяся за этим, невольно привлекли внимание Амалицкого. Ему показалось странным, что на столь обширных пространствах не найдено никаких окаменелостей. И он сам решил заняться поисками.

Всякие окаменелости в те годы попадали к ученым из рук случайных, часто безграмотных охотников за ископаемыми. Как правило, эти охотники собирали только те кости, которые казались им интересными, и безжалостно выбрасывали все, что казалось им не интересным. Бывало, что наиболее интересные экспонаты гибли, даже не дойдя до научных лабораторий.

Вот как описывал палеонтолог Алексеев одного из таких охотников за ископаемыми – некоего Фролова, жителя Тирасполя:

«…Весною 1906 г. к нам в геологический кабинет Новороссийского университета явился очень плотный человек с узелком в руках. В узелке у него оказались кости ископаемых животных, главным образом, гиппариона и газели, а также ископаемые раковины хорошей сохранности. Эти ценные и редкие в то время объекты он отчасти собрал, а отчасти извлек из земли.