Самый бешеный роман

4. Перемерить весь свой гардероб и приготовить что надеть. Что не нужно, запихнуть обратно, чтобы по ошибке не нацепить.

5. Подвергнуть себя экзекуции и вывести на ногах волосы.

6. Накрутиться на бигуди или не надо? Не знаю.

7. Сделать маску лица (может, даже две).

И все-таки я наверняка что-то забыла. Определенно, забыла, но может, вспомню?..

Итак, я готовилась к встрече с моим героем все выходные напролет. Я была страшно занята и ощущала давно забытое чувство – словно я нечаянно проглотила батарейку. Я суетилась, металась по квартире, руки дрожали, ступни были ледяными, а внутри все клокотало и переворачивалось от мысли о том, что я его увижу.

Вспомнила! Я вспомнила, что забыла! Это ведь самое главное:

8. Не терять самообладания.

9. Соблюдать дистанцию.

10. Не вешаться на шею.

В понедельник днем я вышла из дома, похудевшая ровно на 2 кг и скрипящая от чистоты, лосьонов и масок; волосы блестели, ногти мне все-таки удалось накрасить (правда, с третьего раза)… Может, с одеждой я несколько переборщила – оделась так, как будто собралась в театр средь бела дня: черная длинная юбка с разрезом (по крайней мере, видна хотя бы одна моя красивая нога), шикарный приталенный пиджак из лайки (наверное, единственная приличная вещь в моем гардеробе) и туфли на шпильках, за счет которых я совсем не смотрелась толстой.

На меня глазели прохожие, и сегодня я была уверена, что они действительно любуются мною, а не высматривают вишневое пятно на свитере.

Я приехала в редакцию в 13.00, пробралась на нужный этаж и битый час поджидала Кронского на лестнице, делая вид, что перекуриваю.

14.00. Герой моего романа еще не появился. Я могла бы уже давно забрать авторские экземпляры книги, приехать домой и заняться делом. А сейчас от зверского количества выкуренных сигарет и голода у меня раскалывается голова и темнеет в глазах.

14.30. Кронского еще нет, а я все стою на лестнице и курю. Может, он уже уехал и я теряю время? Нет, это невозможно! Для кого тогда я так старалась все выходные? Для чего подвергала себя экзекуции и выводила волосы на ногах?

15.00. Его нет. Я в отчаянии швырнула бычок в урну и отправилась за авторскими экземплярами, чуть не плача от обиды и несправедливости.

Я даже спрашивать о нем у Любочки не стала – правда, очень хотелось, так и подмывало, но я помнила о восьмом и девятом пунктах своего списка: о потере самообладания и соблюдении дистанции. Я запихнула книжки в сумку и вылетела на лестницу – урна с моим бычком слабо дымилась. Что же делать? Что делать?! Я чувствовала себя виновницей разгоравшегося пожара, бросила сумку на пол и принялась плевать на тлеюший мусор, пытаясь попасть на свой проклятый окурок. Глаза слезились, а из урны валил дым.

– Черт! Черт! Черт! – выругалась я и, задрав над урной ногу, хотела было уже предотвратить пожар шпилькой собственной туфли, как услышала за спиной знакомый хрипловатый голос.

– Что это вы тут делаете, а, прелестница?!

Я обернулась и увидела его – высокого, стройного, с зачесанными назад волнистыми волосами, в черной рубашке с несколькими расстегнутыми верхними пуговицами, в обтягивающих кожаных брюках… У меня закружилась голова – то ли от едкого дыма, то ли от вида моего героя.

Нужно немедленно ему что-нибудь ответить – что-то умное и загадочное, иначе все, я его потеряю навсегда, и мне ничего не останется, как повеситься на люстре. В голову, как назло, ничего не лезло, да и что я могла ему сказать, стоя на одной ноге, как цапля.

– Книги! Мои книги! – неожиданно для себя воскликнула я, глядя на разбросанные по полу авторские экземпляры.

– Ваши книги?! – Он, кажется, был удивлен. – А вы что, тоже писатель?

– Ну, да, – растерялась я.

Он собрал книжки и твердо сказал:

– Пойдемте, я вас провожу до первого этажа. Не тащить же вам такую тяжесть!

– А… Тут… Ведь может быть пожар… – заикаясь, пролепетала я.

– Они этого не допустят.

Когда мы добрели до первого этажа, выяснилось, что у меня нет машины и он не может допустить, чтобы такая очаровательная девушка тащила сама эти кирпичи.

– Но вас ведь ждут, наверное, – сказала я – у меня пока получалось не терять самообладания, соблюдать дистанцию и не вешаться на шею.

– Подождут, – пренебрежительно ответил он и усадил меня в машину.

В этот момент я витала где-то в небесах и не верила своему счастью. Мне казалось, что в своем лабиринте сна я наткнулась на самый лучший, который только можно придумать, что он сейчас оборвется и я снова увижу радужный дурацкий плакатик: «Дорогая, просыпайся, тебя ждут великие дела!» Однако этого не происходило (наверное, снова не могу найти выход).