Самый бесполезный мутант (СИ)

– Дело наживное. По-моему, проще сразу сделать, чем потом вспоминать, какой рубильник повернуть… Вот так нормально? …Ну, готово. Отойдите, на всякий случай, а то мастер я непредсказуемый…

Мина, отпрыгнув, налетела на Магнето, в комнату хлынул неожиданно яркий свет. Когда она решилась открыть глаза, то первым делом увидела новую деталь обстановки - одёжный шкаф. Железный, больше похожий на сейф. В полумраке он полностью сливался с тёмным углом. Она прошла и погасила не требующийся теперь фонарь.

– Ну, я побежал, - Джимми отсалютовал отвёрткой, - если что-то понадобится - я, скорее всего, в ангаре. Или в самом низу, в техническом. Или и там и там, так тоже бывает.

– Что я буду делать? - спросила Мина, когда дверь за ним закрылась.

– В смысле?

– Я ведь не могу просто сидеть здесь или слоняться туда-сюда. К сожалению, у Саймона совершенно не было возможности выяснить, что забирать стоило Куго, раз уж у вас тут есть какой-никакой медик, это было б куда более выгодным вложением…

– Ты уверена, что не рано делать такие выводы?

Кажется, это называется дихотомией? Когда понимаешь, что нужно повернуться, потому что вообще неприлично разговаривать, стоя к человеку спиной, тем более когда это был его дезодорант… И повернуться невозможно, в том числе поэтому. Немного радует, что монтажом всякой электрики занимается Джимми, а не Алекс…

– Я могу быть не уверена насчёт себя, но я уверена насчёт вас. На филантропа вы не похожи. Вам нужна сила, вы заинтересованы в силе, как можно большей… Поэтому нахождение здесь Керка и Санни ещё как-то оправданно, моё - нет. Я ничем не могу быть вам полезна.

– А ты хотела бы быть полезной? Значит, мне просто показалось, что ты настроилась как-то перетерпеть эти три дня?

Мина кивнула на шкаф.

– Можно, конечно, думать, что, допустим, завтра или послезавтра мои способности как-то обнаружат себя и всех удивят… Знаете ли, они не проснулись, когда два отморозка угрожали с нами расправиться, и потом, когда другие отморозки хотели обратить нас в рабство, и потом, когда военные окружали нашу нору. Они могут проснуться через год, или два… всяко бывает. И могут оказаться совершенно… безобидными. Я стала разочарованием для своих родителей, почему бы не стать и для вас. Хотя, понятно, упустить мутанта, способности которого стоят многого - это куда большее разочарование… Но это точно не про меня. Я не хочу быть предметом благотворительности и не хочу, чтоб вам приходилось выступать в такой не свойственной вам роли…

Кажется, он подошёл ближе. Во всяком случае, его голос звучал так, что, казалось, касался её вполне физически.

– Ты так заранее уверена, что твоей способности не найдётся здесь места? Ведь ты даже не знаешь, какова она, и ошибаться можешь в любую сторону.

– В роли, образно выражаясь, пехоты? Да, всё правильно, кем-то приходится жертвовать, и лучше кем-то не важным.

– Если ты думаешь, что я собираюсь тебе доказывать, что пропаганда рисует меня в слишком зловещих тонах, то ты ошибаешься. Просто советую больше думать не о том, что нужно мне, а о том, что нужно тебе.

В умении хорошо ставить вопросы тебе не откажешь, уныло подумала Мина.

– Я даже не буду говорить о том, что для того, чтоб качественно проникнуться вашими целями и сделать их своими, маловато трёх дней. Может быть, должно быть достаточно, мне сложно судить. Суть в том, что у меня нет иллюзий, ни касаемо вас, ни касаемо себя.

Его рука легла ей на плечо - странно горячая рука, хотя с чего бы ей быть холодной? Оттого, что ли, что тут всё вообще холодное, кроме этих аккуратно заправленных клетчатых одеял?

– И какими ты видишь мои цели, Мина? Раз уж ты так уверена, что они не совпадают с твоими.

– Последний месяц моей целью - всех нас - было выжить. Это хорошо для момента, но никуда не годится для продолжительного времени. Не то чтоб я совсем не рада была, что жива, но эта радость как-то не захватывает меня с головой.

– Мне жаль, что так получилось с твоими друзьями. И я понимаю, что тебе нужно время оплакать их. Но тебе придётся подумать и о том, чтоб их смерть не осталась напрасной. Хочется думать, они ценили свою жизнь достаточно, чтоб отдавать её не только за то, чтоб ты выжила, но и за то, чтоб ты нашла в этом смысл.

Он ушёл, а Мина долго сидела, обхватив себя руками за плечи, кусая губу. Любимая спекуляция живых - рассуждать, чего хотели бы те, кто за себя уже не ответит… Дихотомия или не дихотомия, но это самое невыносимое состояние на свете. И остаться нельзя, и уйти нельзя, и любое решение - это катастрофа… И Магды больше нет. Магды нет. Магда придумала бы что-то, нашла выход, которого не видит она. Её голова всегда находила решения… как же эта голова могла слететь с плеч?

Хорошо, что она немного успокоилась к тому моменту, как в комнату с плотно набитой спортивной сумкой ввалилась Мистик.

– Оу, у тебя наконец есть нормальный свет, отлично. …О господи! Ну да, Эрик в своём репертуаре.

– Что?

Мистик кивнула на шкаф.