Самый человечный человек. Правда об Иосифе Сталине

Нужда в деньгах была острая. После Манифеста многие обеспеченные «спонсоры» революционного движения, получив от революции то, что они хотели, прекратили давать радикалам деньги, а деньги были нужны больше чем когда-либо, революция стоит дорого. И тогда социал-демократы стали добывать средства с помощью «экспроприаций», или, сокращенно, «эксов», а по-простому обычных грабежей и налетов. Нужны деньги – грабанем почту или кассу, делов-то… Царское правительство было их врагом, шла война, и подобная акция являлась в их глазах не уголовщиной, а чем-то вроде налета партизан на вражеский обоз.

В то время главным помощником Кобы по части подобных деяний был легендарный большевистский боевик Семен Аршакович Тер-Петросян, более известный по тому имени, которое дал ему в свое время Иосиф, – Камо. Он тоже был родом из Гори, познакомились они с Иосифом тогда, когда последний добывал средства к существованию уроками. В числе его учеников был и Тер-Петросян, сын армянского купца, которого надлежало подготовить к поступлению в офицерское училище – отец потом всю жизнь локти кусал, что нанял сыну такого учителя. Вместо училища, пообщавшись с Сосо, Семен вступил в РСДРП. У него были некоторые неправильности в русском произношении, товарищи подсмеивались над ним, отсюда и кличка. Однажды, посланный с каким-то поручением, Семен спросил: «Камо отнести?» (вместо «кому»). «Эх ты, камо!» – рассмеялся Иосиф. Вскоре случайное прозвище стало кличкой одного из самых отчаянных боевиков в истории российского революционного движения.

Отец Тер-Петросяна был вне себя: вместо того чтобы заниматься делом, его дети буквально прилипли к «этому голодранцу Сосо», однако все уговоры и угрозы были тщетны. А Семен нового знакомого буквально боготворил. Но и сам он был для большевиков ценным приобретением: беззаветно храбрый, находчивый, изобретательный, отчаянный авантюрист по натуре, он успешно выполнял самые опасные поручения. Камо и был главным действующим лицом в том поистине роковом по своим последствиям «эксе».

13 июня 1907 года, в 10.30 утра, кассир и счетовод тифлисского отделения Государственного банка получили присланные из Петербурга деньги и повезли их в банк на фаэтоне под сильным казачьим конвоем. В центре города с крыши дома князя Сумбатова в процессию полетела бомба, еще несколько бомб бросили оказавшиеся поблизости боевики. Впоследствии писали: взрывы были такой силы, что погибли около пятидесяти человек, не считая раненых, но, по правде сказать, верится в это слабо. Кони, запряженные в фаэтон, остались целы. Кассир и счетовод тоже не пострадали – их всего лишь выбросило взрывом из фаэтона (а может статься, они и сами оттуда выпрыгнули – кому охота получить пулю, защищая казенные средства). Целью взрывов было не разнести полгорода и не перебить кучу народа, а всего лишь нейтрализовать конвой, и эта цель была достигнута – от взрыва и суматохи казачьи лошади стали беситься, конвой рассеялся, ошалевшие кони понесли фаэтон через площадь. На другом ее конце высокий прохожий бросил еще одну бомбу прямо под ноги лошадям. С проезжавшей мимо извозчичьей пролетки соскочил какой-то офицер, выхватил из разбитого фаэтона мешок с деньгами и умчался прочь.

«Экс» был дерзким и вроде бы успешным, однако толку от него не получилось. Деньги оказались в крупных пятисотрублевых купюрах, и их номера, известные казначейству, тут же передали во все российские и заграничные банки. Кредитки не только не удалось обменять, но при попытке обмена были арестованы несколько видных большевиков, и среди них Камо – захваченный в Германии, он притворился сумасшедшим, да так искусно, что ввел в заблуждение всех экспертов. Несколько лет спустя деньги пришлось сжечь, поскольку в них не было никакого проку. Камо же выдали в конце концов русскому правительству, однако его поместили не в тюрьму, а в психиатрическую больницу, откуда он тут же благополучнейшим образом сбежал.

Но все это было потом. А пока что налет прошел блестяще, Ленин посмеивался, а ЦК был в бешенстве. Эти грузины не только не распустили боевиков, но провели свою операцию практически сразу же после съезда, вопреки его решениям, словно бросив вызов осторожному большинству. Такое нельзя было оставлять безнаказанным, организаторы «экса» должны поплатиться за самоуправство. ЦК постановил провести партийное расследование этого дела, но не прислал своих людей, а поручил его Кавказскому областному комитету. Там в то время преобладали меньшевики, которые только и ждали возможности свести счеты с Кобой, тем более что и денег от этой дерзкой операции им не досталось, все ушло большевикам.