Самый человечный вампир (СИ)

— Как бы это сказать? Он пришел, как ты и говорил…Стал говорить, что, если я перейду на его сторону, то он не убьет меня, а наоборот, сделает меня величественным и властным. Я, естественно, отказался… он сказал, что, мол, не доставайся ж ты никому…

— А, бог несчастный! Лермонтова читает!

— Не Лермонтова, а Пушкина, — возразила ему все знающая Адель.

— Какая разница! — вскипел Фирс. — Сейчас главное не то! Ты отказался и…

— Он наслал на меня этих… Мягко сказать, мертвяков.

Обойдя стороной ужасную дырищу в полу, мы направились в гостиную. Очень долго там сидели, пока Мина не произнесла:

— Детище ада!

— А? — не понял я.

— Ты — детище ада.

— Нет уж, извини, Мина! Это ты детище ада, а я не понятно чье!

— Нет, ничего подобного! Я порождение ада, а вот ты — как раз его детище!

— Хватит! — прикрикнул Фирс.

— Молчу…

— Надо что-то делать… Согласись, Сим, даже нам опасно жить с тобой.

— Да я же не собираюсь кидаться в вас стульями и бить палкой! — сорвался я с места.

— Конечно, не собираешься, но… Ты не можешь себя контролировать!

— Могу!

— Не можешь!

— Могу!

— Не можешь! — со всем своим египетским сарказмом сказал кот.

— Мо…

— Замолчите! — рявкнул Афиноген. — Перестаньте сейчас же! Конечно, Сим, ты не собираешься нас убивать, но ты…Ты ведь брат Клима! — усмехнулся он. — А ему все равно, кого убивать!

— Я… не его…брат… Прекратите меня доставать этим проклятым Климом! — рассвирепел я и направился в свою комнату.

— Сим!…

На другое утро я не вышел к завтраку, мне захотелось сбежать из этого чертова дома, где от меня все шарахаются. Надел на себя плащ — невидимку (подарок Натана), и отправился на первый этаж.

Все уже завтракали, сидя за столом, и за то время, пока я крался к двери, не проронили ни одного слова. Осторожно открыв дверь, я вышел на улицу. Решил отправиться прямо к дому Евы, чтобы наблюдать за ней. Запрыгнув на карниз, увидел, как девочка с черными глазами ест и вместе с тем делает уроки. У нее был аккуратный почерк, низкие строчки и буквы наклонялись в левую сторону. Писала она также левой рукой, из чего я понял (как это ни странно), что она левша.

Мне надоело стоять в капюшоне, точнее, я весь от него взмок, и решил снять, но девочка, устав от уроков, подошла к окну, и я в смятенье уронил плащ. Беспомощным взглядом я проследил, как плащ падает на асфальт, и сделал отчаянную гримасу.

Девочка закричала. Я умоляюще потрясал руками и прикладывал палец к губам.

— Прошу тебя, тише! Не кричи, а то меня заметят! ДА ТИШЕ ЖЕ, Я СКАЗАЛ!

Ева в момент смолкла.

— Что вы здесь делаете?

— Стою…

— А… А почему именно тут? Здесь есть много других бал… А почему — это у вас такие большие зубы?

— Я… Понимаешь… Впусти меня, а потом отвечу.

Девочка немного колебалась, но, видимо, любопытство взяло верх, и она отошла от окна. Я, кряхтя, пролез в него и очутился на полу в большой комнате.

— Так-то лучше…

— Так почему у тебя такие огромные клыки?

— А, понимаешь… Только не кричи, я тебя есть не буду…

— Есть не будете? — не поняла Ева. — Вы что, каннибал?

— Нет, каннибалы — это люди, а я не человек, я — вампир.

Сначала в глазах Евы появился ужас, потом легкое оцепенение.

— Но вы ведь сказали, что не будете меня есть, правильно?

— Нет, нет! Что ты! Я питаюсь только крысами!

Взгляд девочки метнулся в сторону большой зеленой клетки, в которой сидела огромная толстая черная крыса.

— Любимчик не съедобный, — предупредила она.

— Да ладно тебе! Я почти не голодный! — заверил я ее, хотя с ночи ничего не ел.

— А что ты делал именно на моем карнизе? — полюбопытствовала Ева.

— Живу… Э…Охраняю! — заверил ее я.

— От кого?

— Поверь мне, есть от кого!

— Неужели?

— От мертвецов, женщин с красными лицами, вампиров… В общем от разной нечисти, типа меня.

— И что им от меня надо? — с недоумением спросила у меня девочка.

Вздохнув, я поведал ей ее историю.

— …. И вот теперь, если они тебя схватят — а сделать они могут это только в тот день, когда тебе исполнится 13 лет — то принесут в жертву Хромусу. А потом они смогут спокойно бесчинствовать на улицах, пить кровь у людей, использовать в своих целях, в общем, закон будет для них не писан.

— А что, сейчас они этого сделать не могут?

— Нет. Ни сейчас, ни после твоего дня рождения — они не могут причинить тебе зла. Запрещено на небесах, так сказать. Начальством. У ваших богов договор с нашими, что не будем чересчур упорствовать и уничтожать популяцию живых существ.

— А, понятно! Значит, пока они не убили меня, не могут владеть миром! — Вдруг, Ева побледнела. — Значит, они меня все равно убьют?

— Нет. Мы не дадим!

— Кто — это, «мы»?

— Я, Фирс, Адель, Афиноген, Натан, Велизар и Драк. — И тут я вспомнил, что убежал из дома. — Вот только… Я скрываюсь от них…

— Зачем? — ахнула девочка.

— Да, так… Есть некие причины.

Что-то заскрипело… Это был карниз. Я посмотрел на окно. Там никого не было. Я отвернулся, но, вдруг, Ева завизжала.

Глава 8. Налет

— Сзади!!!

Я обернулся, но было поздно. На меня налетело трое вампиров в кожаных куртках, и повалили на пол.

— Это Сим! — закричал один.

— Наконец-то! Попался!

Меня связали крепкими веревками.