Самый длинный день в году

Маневры подходили к логичному концу. Обороняющаяся сторона занимала позиции по реке Сылва, недалеко от Молотова (более известного как Пермь), от села Насадское до Зарубинского, примерно 30 км по фронту. Оборонялась стрелковая дивизия трехполкового состава, усиленная истребительно-противотанковым батальоном и танковой группой из батальона легких и еще одного — средних танков. Да, по нормативам такая дивизия в полном составе должна оборонять позиции в два раза меньшей протяженности, как минимум, но на войне, как на войне! Наступавшие имели в своем составе танковую дивизию, состоявшую из двух танковых полков (среднего и смешанного), полка мотопехоты, полка САУ, усиленные штурмовым батальоном и отдельным артиллерийским полком. Каждая из сторон могла вызвать один раз авиацию для бомбо-штурмового удара по условному противнику. Обороняющимися командовал полковник Михаил Ефимович Катуков, наступающими — полковник Семен Ильич Богданов. Неделю назад подобное учение проходило немного в другом месте и там наступающими частями командовал Катуков, а оборонялся Богданов. Катуков сумел прорвать оборону, пусть и с потерями вырваться через все линии полевых укреплений, обойдя полковые укрепленные пункты, но почти в самом конце победного прорыва был остановлен бомбо-штурмовым ударом авиации. Этот козырь Богданов держал в рукаве до последнего момента. Одновременно с авиацией во фланг наступающим ударил танковый резерв, а когда его перемололи и откинули, Семен Ильич сумел в этот самый последний момент вытащить на прямую наводку гаубицы, которые окончательно поставили точку в беспримерном по скорости прорыве Катукова. Тот умудрился бросить оставшиеся легкие танки (Т-70 и Т-26) в прорыв по самому краешку позиций, почти по кромке какого-то леска, они смогли выскочить на позиции гаубичного полка и задали им жару, но из-за больших потерь средних «тридцатьчетверок» и тяжелых танков КВ наступление было остановлено. На этот раз события развивались по другому сценарию: Богданов сымитировал наступление на самом ожидаемом участке — от Зарубинска до Зуяты, где река Сылва была мелкой и узкой, но основные силы пошли в наступление на противоположном фланге — недалеко от Насадского, где река Сылва давала солидный такой разлив прежде чем впасть в Чусовую. Переправу наводили перед самым рассветом, используя понтонную переправу Н2П, в ее усиленном варианте, по идее, переправа должна была выдержать машины более тридцати тонн весом. Легкие танки Т-70 и Т-26-е проскочили переправу без проблем, шустро скатились на противоположную сторону реки, более-менее спокойно прошли по понтонному настилу тридцатьчетверки, хотя под ними переправу начало хорошо «водить». После прохождения каждой танковой роты приходилось останавливать движение и давать переправе «успокоиться». А вот новый Т-41 (похожий на Т-44 в нашей РИ) из-за своей более широкой базы вообще переправиться не мог, и вроде бы не такая большая разница с тридцатьчетверкой — а вот тебе на. Не прошли. Про КВ вообще молчок. Первый же чуть было не развалил переправу, с матерком и ветерком от начальственного мата был вытащен обратно, если бы разведчики не нашли брод, то на этом эпупей с переправой КВ и закончился бы. Не опасаясь бомбо-штурмового удара, который Катуков уже использовал, Богданов решил обойти Кузино, но неожиданно напоролся на минное поле, потерял время, а по его наступающей группе ударила вся артиллерия обороняющихся. Когда минное поле удалось преодолеть, наступающие наткнулись на подготовленный узел обороны истребительно-противотанкового батальона, состоящего из дивизионов противотанковых орудий 45-мм, усиленных дивизионом ЗИС-2, которые транспортировали обезбашенные Т-26, превратившиеся в артиллерийские тягачи. Тягачи получились так себе, но ЗИС-2 таскали исправно, что и требовалось доказать. А Катуков воспользовался ситуацией после отражения атаки на своем левом фланге, перейдя двумя пехотными батальонами в контрнаступление и заняв деревни Подъельник и Кыласово, убедившись, что атака на правом фланге захлебнулась, в помощь пехоте был направлен и танковый резерв. По условиям учений, если бы обороняющаяся дивизия перерезала дорогу Молотов-Свердловск, то одержал бы победу. Вот Богданов и развернул мотопехоту вместе с самоходной артиллерией, чтобы прикрыть этот критический участок. В итоге оба учения закончились условной ничейным результатом…

Разбор учений происходил в палаточном городке, разбитом недалеко от Кунгура, где была организована еще и временная взлетно-посадочная площадка. Сюда прибывало высокое начальство, тут наблюдатели и участники учений проводили «разбор полетов». Оба эпизода учений были оценены как ничейные. Раздали плюшки, провели анализ, раздали плюхи, всё как всегда. Правда, на этих учениях было много очень высокого начальства, но оно уже убыло, кроме Василевского, который остался переговорить с воевавшими друг с другом полковниками.

— Что скажите, товарищи полковники? — начал неофициальный обмен мнениями Александр Михайлович.