Самый длинный день в году

Все, что нужно было сказать, было сказано. Пожали друг другу руки и разошлись, как в море корабли, точнее, Дрозд и Ралль остались на берегу, «дрозд — птица сухопутная, а не водоплавающая!» — грустно пошутил про себя Юмашев. Катер быстро направился вслед за эскадрой. В Кронштадте оставались «Марат», у которого случилась серьезная проблема с силовой установкой. Она случилась как раз в день отбытия из Ленинграда группы немецких специалистов, достраивавших «Лютцов», так что были серьезные причины считать эту аварию диверсией. В любом случае, «Марат» к походу готов не был. Силовую установку только-только привели в порядок и включать его в состав уходящей эскадры было бы неразумно. На «Лютцове», которого переименовали в «Петропавловск» срочно устанавливали артиллерию главного калибра и практически все остальное вооружение было решено заточить под нужды ПВО. Фактически, это был первый на флоте крейсер ПВО, который должен был обеспечить защиту от авиации себе и «Марату». Вообще, в него понатыкивали не только 76мм зенитки 34-К, но и их спаренную версию 81-К, дюжину пулеметов ДШК, дюжину новейших37-мм автоматов 70-К, и, самое главное, посты управления зенитным огнем ПУАЗО с приборами отечественной разработки. Но кроме них на «Петропавловск» поставили новинку — четыре башни с универсальными 100-мм орудиями Б-34-У с усовершенствованной автоматикой и автоматизированной системой управления огнем. Кому-то это орудие настолько понравилось, что у флота забрали все стволы под эти установки и передали черт его знает куда, еле эту четверку всем коллективом выгрызли. Оставался в Ленинграде эсминец «Ленин», которому заканчивали перебирать силовую установку, и «Карл Маркс», ну куда Ленину без Маркса? Зато все новенькие четыре эсминца, которые успели ввести в строй в начале мая месяца («Свирепый», «Страшный», «Скорый» и «Статный») успешно шли в поход на север[3]. Оставались на Балтике оба минных заградителя и обе канонерки, два сторожевых корабля «Вихрь» и «Тайфун», которые спешно ремонтировались, десяток тральщиков, все торпедные катера и шхерные суда[4], подводные лодки, из которых К-21 и К-23 ушли с эскадрой на Северный флот, к ним позже присоединились К-3 и К-22, которые занимали позиции на маршруте эскадры, в качестве боевого охранения. Зато Балтфлот был усилен подлодками серии Л, из которых на Тихом океане остались Л-13, Л-14, Л-16 и Л-17, а остальные вернулись на Балтику, Такое решение было принято из-за наличия у них аппаратов для минных постановок. Тем более, что была сконструирована и начала производиться новая плавающая мина, которую можно было ставить с этих лодок, что значительно усилило их эффективность. А на Балтике как раз львиная доля боевых действий должна была прийтись на минные постановки, ну, колчаковские традиции[5], однако…

Вскоре Юмашев поднялся на борт «Октябрьской революции», где его приветствовал командир корабля, контр-адмирал Михаил Захарович Москаленко. Эскадра получалась более чем… Кроме флагмана под флагом Юмашева, в нее вошли оба крейсера «Киров» и «Максим Горький», оба лидера «Ленинград» и «Минск», все пять дивизионов эскадренных миноносцев, а это все двадцать шесть кораблей, один в один, пятерка сторожевых кораблей и пятерка тральщиков.

В составе гигантского каравана были еще и множество транспортных кораблей. Много чего надо было утащить с Балтийского побережья на север. Сорок одна боевая единица, корабли обеспечения, два танкера, транспорты с грузом, транспорты с людьми. И все это отправилось со средней скоростью в одиннадцать узлов из Кронштадта в Мурманск, через три моря (Балтийское, Северное и Норвежское).