Самый длинный день. Высадка десанта союзников в Нормандии

После того как сержант ушел, младший лейтенант подумал, что, если есть такие оптимисты, как Джонсон, нельзя исключить даже самое невозможное.

Практически каждый из тех, кто томился в ожидании начала операции, писал кому-нибудь письмо. Обычно писали долго, это давало пишущим эмоциональную разрядку. Как правило, писали о том, о чем в другой ситуации писать бы не стали.

Капитан Джон Дуллиган из 1-й пехотной дивизии, которому предстояло высадиться на плацдарме «Омаха», писал своей жене: «Я люблю этих людей. Они сейчас спят на верхних и нижних палубах, курят, играют в карты, меряются силой, отпускают грубоватые шутки. Они собираются группами и говорят о женщинах, родных местах и приключениях… Они хорошие солдаты, самые хорошие солдаты на свете… Перед десантированием в Северной Африке я волновался и даже боялся, а во время высадки в Сицилии я был так занят, что бояться просто не было времени… Сейчас нам предстоит высадиться на французское побережье, а дальше только Бог знает, что потом. Я хочу, чтобы ты знала, что я всем сердцем тебя люблю… Молю Господа, чтобы спас нас».

Тем, кто находился на борту кораблей, на аэродромах или в местах сосредоточения, еще повезло. Они были ограничены в передвижении, страдали от тесноты, но жили в сухих и теплых помещениях. Те же, кто находился на борту плоскодонных десантных лодок, стоявших на якоре почти в каждой бухте, страдали невероятно. Суда были переполнены, люди на них страдали от морской болезни. Для них операция началась задолго до высадки на берег. Потом все говорили, что помнят только три запаха: рвоты, туалета и солярки.

Условия менялись от корабля к кораблю. Сигнальщик 3-го класса Джордж Хакетт с десантного судна «LCT-777» вспоминал, что никогда раньше не видел, чтобы волна прокатывалась с носа до кормы. Десантное судно «LCT-6», по воспоминаниям подполковника Клеренса Хапфера, было перегружено так, что, по его мнению, могло утонуть. Волны перехлестывали через борт и постоянно заливали трюм. Находившиеся на борту люди вынуждены были питаться холодной пищей, – те, кто был в состоянии есть.

Сержант Кейт Брайен из 5-й британской инженерной бригады находился на борту «LST-97». По его словам, судно было так переполнено, что люди должны были постоянно перешагивать через лежащих. Те, кому повезло и досталась койка, едва могли удержаться в ней, чтобы не сорваться вниз. Сержант Моррис Мэги из 3-й канадской дивизии рассказывал, что судно постоянно подбрасывало вверх и бросало вниз так сильно, что его буквально вывернуло наизнанку.

Но больше всего досталось тем, кто в составе конвоя был отозван назад. Весь день они в шторм пересекали Ла-Манш. И теперь корабли, полные воды, с обессилевшими экипажем и десантом, устало становились на якорь. К одиннадцати вечера все корабли вернулись назад.

На мостике «Корри», который стоял в море недалеко от Плимута, капитан-лейтенант Хоффман смотрел на вереницу десантных судов разных размеров и очертаний. Было холодно. Дул сильный ветер, и Хоффман слышал удары волн в плоские носы десантных судов.

Он сильно устал. Они возвратились в порт незадолго до того, как узнали причину переноса начала операции. Теперь они знали, что им снова предстоит выйти в море.

На нижних палубах новости распространяются быстро. Радист Бенни Глиссон узнал ее перед тем, как заступить на вахту. Когда он вошел в кают-компанию, то застал там человек десять. На ужин была индейка с гарниром. Лица у всех были мрачные.

– Ребята, – сказал он, – похоже на то, что вы едите последний ужин.

Бенни был недалек от истины. Почти половина из тех, кого он видел сейчас, уйдут на дно вместе с «Корри» почти сразу после часа «Н» в день «D».

Неподалеку на борту «LCI-408» моральный дух тоже был невысоким. Команда сторожевого корабля была уверена, что их поход учебный. Рядовой Уильям Филлипс из 29-й пехотной дивизии пытался развеселить команду.

– Эта посудина никогда не будет принимать участия в боях. Мы так долго находимся в Англии, что нам дадут работу только после окончания войны. Нас попросят очистить меловые обрывы берега в окрестностях Дувра.

В полночь сторожевые корабли и эсминцы снова начали выполнять гигантскую работу – выстраивать конвои. На этот раз их не будут поворачивать обратно.

Недалеко от французского берега подлодка «Х-23» медленно всплыла на поверхность. В час ночи 5 июня лейтенант Джордж Онор быстро отдраил люк и вместе с другим членом экипажа установил антенну. Внизу лейтенант Джеймс Ходжес настроил радиоприемник на частоту 1850 килогерц и надел наушники. Ждать пришлось недолго. Он услышал свои позывные, а когда услышал сообщение, состоявшее из одного слова, не поверил своим ушам. Он крепче прижал наушники и еще раз услышал приказ. Ошибки не было. Он передал новость остальным. Никто не проронил ни слова. Они уныло посмотрели друг на друга. Впереди был еще один день, который им нужно было провести под водой.

Глава 12