Самый добрый клоун: Юрий Никулин и другие…

В самом конце 60-х рядом с Вяткиным появилась его последняя Манюня – восьмая по счету. Причем ей с ходу пришлось «вписаться» в новую программу, которую клоун подготовил под руководством режиссера Центральной цирковой студии Людмилы Александровны Харченко. В программу вошли репризы «Хоровод», «Манюня – прыгунья с подкидной доски», «Тунеядка» и другие сценки.

Больше всего хлопот вызвала реприза «Тунеядка» (весьма популярная в те годы тема, поскольку слишком много тунеядцев расплодилось тогда по стране), поскольку там от юной Манюни потребовалось больше всего таланта. И она справилась. Вот как об этом вспоминал сам Б. Вяткин:

«Я выходил в паузе и подавал режиссеру-инспектору заявление об уходе с работы. Манюня выносила в зубах свое персональное заявление.

Я говорил:

– Мы с Манюней решили бросить работу. Надоело. Манюня, ты хочешь работать?

В ответ на мой вопрос Манюня ложилась на ковер.

Режиссер-инспектор спрашивал:

– Как же вы будете жить?

– Не беспокойтесь, мы проживем отлично!

– Но в наше время невозможно жить без работы.

– Давайте поспорим, – предлагал я инспектору, – для начала бросим по рублику!

Я снимал шляпу, клал на ковер. Затем мы бросали в шляпу по рублю. Я входил в азарт и предлагал повысить ставку пари. После трешек и пятерок мы бросали в шляпу по десять рублей. Тогда я произносил:

– Раз… Два… Три!

Манюня хватала шляпу в зубы и убегала с манежа.

– А вы говорили, что мы без работы не проживем!

В эту минуту Манюню задерживала у форганга дружинница (моя ассистентка А. И. Вяткина). Она отбирала шляпу, возвращала деньги режиссеру-инспектору, а когда я хотел бежать, свистела в милицейский свисток и хватала меня за руку. Я молил зрителей взять нас на поруки. Режиссер-инспектор говорил:

– Вашу Манюню-тунеядку мы возьмем на поруки, а вам придется отвечать за свои поступки.

Дружинница уводила меня, я кричал собаке:

– Манюня! Не забывай хозяина!

После того как мы скрывались от зрителей, через весь манеж вслед за нами бежала Манюня, волоча в авоське передачу: молоко, булку, колбасу.

На репетициях этой репризы Манюня быстро научилась подавать заявление, ложиться, изображая нежелание работать. А вот приучить ее хватать шляпу на счете «три» долго не удавалось. Собака почему-то предпочитала делать это при слове «раз». Долго мы бились, но Манюнька упорно не желала прислушиваться к моим просьбам. Пришлось выработать условный рефлекс не на слово «три», а на следовавший за этим словом удар в ладоши. Манюня стала хватать шляпу вовремя, но когда она ее волочила за кулисы, из шляпы вываливались деньги. Нас выручил жесткий кусок картона, который я подшил к полям. И собаке стало удобнее, теперь шляпа всегда находилась в горизонтальном положении.

Эту репризу Манюня всегда исполняет с особенным удовольствием. Я думаю, причиной тому не стремление к тунеядству и не назидательный смысл сценки. После исполнения репризы часть содержимого авоськи обычно выдается собачке в награду за трудолюбие…»

В середине 1975 года свет увидели мемуары Бориса Вяткина – книга «Жизнь клоуна», отрывки из которой легли в основу этой главы. Увы, но спустя год после выхода книги сердце знаменитого клоуна остановилось.

Ходжа Насреддин по-советски (Акрам Юсупов)

А. Юсупов родился 1 мая 1905 года в маленьком городе близ Андижана в Узбекистане. Он был 9-м по счету ребенком в семье пекаря Мамеда Юсупова. Жила семья бедно, и прокормить всех своих детей Юсупов-старший не имел никакой возможности. Поэтому в восьмилетнем возрасте Акрама взял к себе в семью брат его отца – известный в тех краях канатоходец (дорвоз). Отметим, что в Узбекистане с древних времен показывались выступления подобных артистов – дорвозов и симдоров. Дорвозы демонстрировали сложнейшие трюки: хождение по канату, натянутому на большой высоте (25–30 метров), на ходулях, с медными тазами на ногах, с завязанными глазами; они, как правило, включали в свои выступления оригинальные трюки воздушной гимнастики на трапеции, подвешенной к той же мачте, к которой крепится канат. Симдоры исполняли прыжки и танцевали на пружинящем канате. Очень часто узбекские (бухарские) дорвозы выступали в Петербурге, Москве, за границей, где везде вызывали неизменный успех.

Заглянем в цирковую энциклопедию и прочитаем там следующее: