Самый долгий рейс

Пилоты своими глазами видели подтверждения слов капитана Бейнбриджа, которому верили и без этих доказательств. Фрэнк Рассел знал, что пассажиры не смогут разглядеть этих страшных деталей давно прошедшей войны из-за большого расстояния, хотя иллюминаторы у них были открыты с момента отстыковки от Мальтийского креста. Но от этого не уйти. Через считанные минуты корабль пойдет на посадку. Что там, на поверхности, под полуразрушенными куполами станций и космопортов, никто не знал. Но командир и второй пилот видели достаточно много на орбите, чтобы быть готовым ко всему.

К большому удивлению, при подробном рассмотрении места посадки, выяснилось, что космопорт имени Армстронга все еще существует. Он кардинально изменился с момента вылета борта сто шесть, но стоял на своем месте, не имея, на первый взгляд серьезных повреждений, как самого здания, так и взлетно-посадочной полосы. Время, как будто специально, сохранило его для гостей из далекого прошлого, словно желая познакомить их поближе с настоящим.

Немаловажным фактором стало то, что космопорт Этона находился на той части Луны, где был еще день. До захода Солнца оставалось чуть более трех суток, которых должно было хватить экипажу Боинга на беглый осмотр в поисках, возможно сохранившихся источников энергии. С наступлением двухнедельной ночи, когда это полушарие Луны погрузится в кромешную темноту, посадка и взлет будут невозможными из-за элементарного отсутствия искусственного освещения взлетно-посадочной полосы. Но были и другие варианты. Еще три крупных космопорта, относящиеся к лунным мегаполисам оставались на дневной стороне и так же, имели незначительные повреждения. Но Рассел решил совершить посадку именно в космопорту Армстронга, принадлежащего мегаполису Этон. Это было более привычно для них самих, не смотря на то, что за пройденные столетия там могло измениться решительно все. И уже не имело, в этом случае, никакого значения, где именно совершать посадку. Но моральный аспект в этих размышлениях сыграл ключевую роль.

– Незначительные повреждения все-таки имеются, – Марко Риццо внимательно следил за данными компьютера, сканировавшему взлетно-посадочную полосу. – В наше время нам бы на такую площадку сесть не дали.

– Компьютер сейчас начнет ворчать, ему такое положение вещей не понравится, – заявил Рассел. – На полосе слишком много посторонних предметов.

– Пассажиры к посадке готовы, – сообщила вошедшая в отсек управления Ариана. – Надеюсь, вы тоже.

Оба пилота, как по команде, повернулись к ней, оторвавшись от созерцания полосы.

– Вот и молодцы, – продолжила стюардесса, не дожидаясь ответа. – Мы будем у себя.

Она исчезла, так же, как и появилась. Может быть, при других обстоятельствах, никто из пилотов не обратил бы внимания на то, как Ариана сострила в их адрес. Но не сейчас. В любом случае посадка объявлена аварийной.

Оба пилота еще секунду молчали, после ухода стюардессы, все так же повернувшись в ее сторону, пока Марко Риццо не задал вопрос.

– Ее что, доктор Стэнли научил так с нами разговаривать?

– Конечно! – Фрэнк Рассел улыбался, – сразу виден его стиль – говорить разные глупости, оказывающие неожиданный эффект. Напомни мне, пожалуйста, спросить об этом у Арианы, как только мы приземлимся.

– Можно спросить напрямую у доктора, – предложил Риццо.

– Нет, – командир сразу отмел это предложение, – он ничего не скажет, сославшись на врачебную тайну!

Неожиданно для себя, Рассел отметил, когда пошел на резкое снижение, что у него хорошее настроение, не смотря ни на что. Больше ни его, ни второго пилота не отвлекали посторонние мысли. Они совершали посадку так, как делали это сотни раз, забыв на этот момент, что они первые люди на Луне, спустя столетия.

Компьютер возмущенно сигнализировал об опасности, указывая на посторонние предметы на полосе и невозможность ее эксплуатации. Риццо анализировал ежесекундно поступающие данные.

– На полосе всякий хлам, – второй пилот докладывал обстановку командиру, выполняя роль штурмана. – Будь внимателен, в районе пятьдесят седьмого сектора полосы крупный объект, представляет опасность. Возможно часть ракеты. Небольшие трещины в тридцать девятом и сорок седьмом секторах. Возможно, это повреждения от мелких метеоритов. Не исключаю применения экстренного торможения – последние три сектора полностью уничтожены. Или взрывом ракеты или попаданием более крупного метеорита.

– Скорее всего, это от метеорита, – бросив мимолетный взгляд на монитор, пояснил Рассел. – Характер и масштаб повреждения свойственен прямому попаданию осколка размером с кулак.

– Но нельзя исключать, что это могли быть более крупные элементы, например сорвавшийся с орбиты мусор.