Самый главный приз

Еще одним вызывающим тревогу знаком было то обстоятельство, что чуды отказались от проведения пресс-конференции, заявив, что намерены ограничиться форматом заявления: как правило, так себя вели в том случае, когда решение принято, а объяснять его никто не собирается. И еще, что хуже, формат заявления выбирали, если не доверяли системе безопасности и боялись, что в толпе репортеров может оказаться убийца.

– Прекрасно. – Франц уселся в кресло.

Вместе с ним в студию вошел только Гуго, а остальным сопровождающим пришлось довольствоваться мониторами в общем зале.

– Прекрасно… – Великий магистр поудобнее устроился в кресле, погладил подлокотники, словно стирая с них пыль – жест выдал охватившее де Гира волнение, – и кивнул. – Начинаем.

Техник запустил заставку и махнул рукой, когда картинка пошла в эфир.

– Добрый вечер, – произнес Франц, глядя в камеру.

И Ярга обратил внимание на то, что, едва началась трансляция, с великого магистра мгновенно слетела нервозность. Он стал спокойным, хладнокровным и говорил твердым, уверенным голосом. С одной стороны, так и должно быть: лидер Великого Дома не мог показаться на публике слабым. Однако, глядя на столь разительное преображение, Ярга вновь испытал то непонятное, но неприятное предчувствие, о котором рассказывал Дагни.

Вернулось мерзкое и ненавидимое первым князем ощущение потери контроля над происходящим.

«Неужели нервозность Франца была наигранной?»

– Как вам хорошо известно, в Тайном Городе разразился кризис, который журналисты назвали именем моей дочери, – неспешно произнес великий магистр столь проникновенным голосом, словно обращался к слушателям лично, а не по сети. – Великие Дома обвиняют Дагни в убийствах и потребовали, чтобы я заключил ее под домашний арест. Я исполнил это пожелание, поскольку Великий Дом Чудь всегда… – Франц выдержал короткую паузу и повторил: – Подчеркиваю: Великий Дом Чудь всегда стремится к компромиссу и не заинтересован в развязывании войн. Я согласился с требованиями Нави и Люди, поскольку счел их разумными и законными, и не сомневался в том, что расследование докажет невиновность Дагни. Однако я был подло обманут.

Во время речи де Гир постепенно менял тон и последнее предложение произнес уже не проникновенно, а весьма и весьма жестко. Заявление звучало в точном соответствии с законами драматургии, и Ярга слегка расслабился.

– Я считал нашу договоренность твердой, однако сегодня ночью моя единственная дочь была дерзко похищена из Замка и увезена в неизвестном направлении!

Тайный Город вздрогнул.

Вздрогнул не от слов, а от резкого тона Франца, который не оставлял сомнений в том, что великий магистр пребывает в бешенстве и ничем хорошим его выступление не закончится.

– Злоумышленники проникли в Замок и совершили преступление в отношении подданной Великого Дома Чудь. Я рассматриваю это событие как наглую агрессию против Ордена и благодаря оперативно проведенному расследованию точно знаю, кто ее совершил. Я официально заявляю, что ответственность за дерзкое вторжение несет…

Тайный Город вздрогнул повторно и затаил дыхание.

– …Великий Дом…

Гуго улыбнулся.

– …Навь, – резко закончил Франц.

И Город шумно выдохнул.

– Я обвиняю Темный Двор во враждебных действиях против Ордена, – продолжил грохотать великий магистр. – Я обвиняю Темный Двор в похищении моей дочери. Я требую от Темного Двора объяснений и немедленного возвращения Дагни де Гир. Я даю Темному Двору срок до полуночи, и, если мои условия не будут выполнены, Великий Дом Чудь оставляет за собой право на любые действия, включая военные.

Трансляция оборвалась.

Отсчет начался.

///

– Что ты натворил?!

Ярга держался долго: молчал все то время, пока сделавший неожиданное заявление Франц возвращался в рабочий кабинет. Шел чуть позади повелителя, изучал удивленные взгляды, которыми чуды провожали великого магистра, но молчал, делая вид, что все идет как задумано. Впрочем, задавать вертящиеся на языке вопросы не рисковали даже старшие офицеры и руководители магических мастерских, никто не хотел стать первым, не рисковал требовать отчета, и Ярга держал лицо, позволив себе взорваться, лишь когда они с де Гиром остались наедине.

– Что ты натворил?!

– Ты в своем уме? – Франц изумленно посмотрел на друга. – Ты как разговариваешь?

– Кто тебе позволил так поступить? – Злой как черт Ярга не собирался следить за словами. – Что ты там наговорил?

– Выйди из кабинета, постой в коридоре, переведи дух, опомнись и возвращайся с извинениями, – предложил де Гир, подходя к стоящему во главе письменного стола креслу, но не усаживаясь в него.

– Ты должен немедленно все изменить!

– Что?!

– Как ты смел обвинять в похищении навов?

– Потому что они похитили Дагни, – развел руками Франц.

– Откуда ты знаешь?

– Потому что в апартаментах был вампир.

– Откуда ты знаешь?

– И раз уж зашла речь о неизвестном вампире, я хочу знать, почему ты мне о нем не доложил?

– Откуда ты знаешь о вампире?

– Отвечай на мой вопрос!