Самый глупый ангел

Тео перевел взгляд на экс-подругу биолога, обозрел каблуки, чулки, макияж, прическу, покрой костюма, нос, бедра, и ему показалось, что он осматривает спортивную машину, которую не может себе позволить и не умеет водить. Он мог себе представить одно: как лежит среди ее обломков, расплющенный о телеграфный столб.

— У нее помада под цвет туфель, — только и сказал он, чтобы не отвечать прямо на вопрос.

Такого в Хвойной Бухте не бывало. Ну, то есть у Молли, конечно, есть черная помада, совпадающая с цветом сапог, которые она носит без ничего вообще, но думать об этом Тео сейчас не хотелось. Прямо скажем, подобный интимный момент мог иметь какое-то значение только для обоих, но разделить его с Молли Тео не придется, поэтому он на секунду позавидовал нервному тику Гейба.

Двойные двери в церковь распахнулись, и по залу пронесся ветер, сотрясши несколько прядей жатой бумаги, что до сих пор цеплялись за стены, и сшибив пару игрушек с елки. Вошел Такер Кейс. С его летной куртки текло ручьями, а из выреза молнии на груди высовывалась мохнатая мордочка.

— Никаких собак, — сказала Мэвис Сэнд, сражаясь с дверями. — Последние пару лет мы пускаем только детей, но мне все равно не нравится.

Так схватился за створку, с трудом затворил ее и помог Мэвис одолеть вторую.

— Это не собака, — ответил он.

Мэвис развернулась и уставилась прямо в физиономию Роберто, который тихонько гавкнул в ответ.

— Это собака. Не очень представительная, как выпить дать, но все равно собака. К тому же — в темных очках.

— И что?

— Сейчас темно, болван. Убирай ее отсюда.

— Он не собака.

И для пущей наглядности Такер расстегнул куртку, взял Роберто за ноги и подбросил к потолку. Крылан ойкнул, развернул кожистые крылья и взлетел к верхушке новогодней елки, где зацепился за звезду, сделал вокруг нее пол-оборота и успокоился вверх тормашками, повиснув над залом. Несмотря на свою природную жизнерадостность и модные розовые очки, смотрелся он жутковато.

Все гости вечеринки — человек тридцать — замерли и уставились на него. Лена Маркес, нарезавшая лазанью квадратиками у буфетного стола, подняла голову, мимолетно встретилась взглядом с Таком и отвернулась. В зале не раздавалось ни звука — если не считать рождественских гимнов в реггей-обработках из «мыльницы» и биения ветра и дождя снаружи.

— Что? — поинтересовался Такер у всех и ни у кого конкретно. — Народ, вы так себя ведете, как будто никогда в жизни летучую мышь не видели.

— А похож на собаку, — из-за его спины подала голос Мэвис.

— Стало быть, запрета на летучих мышей у вас нет? — поинтересовался Так, не оборачиваясь.

— Да вроде нет. А у тебя, летун, шикарная задница, знаешь?

— Да, это мое проклятье. — Такер поискал глазами омелу на потолке, под которой можно было бы развлечься, засек Тео с Гейбом и направился прямиком в тот угол, где они прятались.

— О боже мой, — сказал он, оказавшись в пределах слышимости. — Вы Лену видели? Какая штучка, а? Вам разве не кажется, что она штучка? О, как мне ее не хватает.

— Господи, и вы туда же, — вздохнул Тео.

— Этот колпак Санты — он что-то такое со мной делает.

— А это у вас Pteropus tokudae? — спросил Гейб, быстро высунувшись из-за Тео и кивнув на рождественскую елку, украшенную крыланом.

— Нет, это Роберто. Почему вы прячетесь за констеблем?

— Здесь моя бывшая.

Так обернулся:

— Рыжая в костюме?

Биолог кивнул. Так оглядел его, потом Вэлери Риордан, которая теперь болтала с Леной Маркес, потом снова посмотрел на Гейба.

— Ого себе — да вы и впрямь хотите выползти из своего генофонда, а? Можно пожать вам руку? — И летчик потянулся рукой Тео за спину.

— Вы нам не нравитесь, понятно? — сказал констебль.

— Вот как? — Такер убрал руку. И заглянул за Тео: — В самом деле?

— Нет, вы нормальный, — ответил Гейб. — Тео просто капризничает.

— Я не капризничаю, — сказал констебль, хотя и впрямь капризничал. И грустил. И был слегка обдолбан. И не в настроении оттого, что этот ураган никуда не улетел сразу, как Тео надеялся, — а кроме того, его немного возбуждало предвкушение подлинного бедствия. Ибо втайне Теофилус Кроу бедствия обожал.

— Это понятно. — Так пожал констеблю предплечье. — Ваша жена была бисквитик.

— Она и есть бисквитик, — ответил Тео и тут же: — Послушайте…

— Да нет, все в порядке, — заверил его Так. — Вы были счастливый человек.

Из-за спины высунулся Гейб Фентон и пожал Тео другое предплечье.

— Это правда, — сказал он. — Когда Молли не слетает с катушек, она и впрямь бисквитик. Хотя на самом деле, даже когда…

— Эй, хватит называть мою жену бисквитиком! Я даже не знаю, что это значит.