Самый яркий закат (ЛП)

- Шарлотта? – сказал я, прижимая телефон к уху.

- Приезжай, - попросила она тихим и настойчивым голосом.

- Что случилось? – спросил я, выбегая из комнаты, чтобы забрать ключи и бумажник.

- Всё, - воскликнула она. – Боже, Портер. Всё.

Мое сердце дрогнуло, и страх леденил мои вены. – Что происходит? Поговори со мной. С Трэвисом все в порядке?

- Он в порядке, - выдавила она сквозь слезы. – Он занимается дыхательной терапией. Пожалуйста, просто приезжай. Приезжай. Приезжай.

Облегчение только смыло страх – тревога оставалась.

Ханна крепко держала меня за шею, пока я бежал через наш дом, останавливаясь только для того, чтобы надеть пару ботинок, прежде чем выйти за дверь.

- Я уже в пути. Оставайся на телефоне.

- Мне нужно идти. Он почти закончил.

Я усадил Ханну на сиденье, пристегнул ее и поспешил к водительскому месту. – Шарлотта, подожди. – Щелкнув ключом, мой Тахо с ревом ожил, и я включил передачу.

- Я должна идти, - выдохнула она.

Множество слов плясало на кончике моего языка. Все, начиная от Ты в порядке? до Я люблю тебя. Но, когда я вылетел из своего района, одна цель в голове, «я скоро буду там», была единственной, которая осталась.

Мне потребовалось тридцать мучительных минут, чтобы добраться до ее дома. По дороге Ханна задала около семи тысяч вопросов. Я не ответил ни на один из них. Я обдумывал, не проехать ли мимо родительского дома, чтобы высадить ее, но, возможно, это был наш единственный шанс увидеть Трэвиса, и, черт возьми, я не собирался отнимать это у них обоих.

Во время поездки у меня кружилась голова.

Надежда говорила мне, что она собирается вернуть его.

Страх говорил мне, что она подставила меня, чтобы нарушить охранный ордер.

Мой разум говорил мне, что ей больно и страшно.

Моя душа говорила мне, что она страдает и нуждается во мне.

Но, несмотря на все это, темно-карие глаза и широкая улыбка моего сына двигали мной.

- Где мы? – спросила Ханна, когда я отстегнул ее от сиденья машины.

Я прерывисто выдохнул и уставился на тротуар, который вел к входной двери Шарлотты… к нему. – Новый дом Трэвиса.

Нервы скрутило в животе, а сердце билось так сильно, что я боялся, как бы оно не вырвалось из груди, но она так громко ахнула, что я не смог сдержать улыбку.

- Можно мне его увидеть? – она прерывисто задышала от волнения.

- Господи, надеюсь, - признался я.

Один шаг за другим, мои ноги сокращали расстояние до ее двери.

Я постучал один раз, тревожно вздохнул и постучал снова.

Моя рука все еще висела в воздухе, когда она распахнула ее.

- Привет, - пискнула Шарлотта. Ее лицо было бледным, а ввалившиеся глаза – красными, с темными кругами. Она была очень похожа на женщину, затерявшуюся в темноте, с которой я впервые встретился на той весенней вечеринке. И это чертовски убивало, видеть ее такой, зная захватывающие улыбки и душераздирающий смех, на которые она была способна.

Я выдавила из себя улыбку. – Привет.

Ее взгляд метнулся к Ханне, которая сидела на моем бедре, и она одарила меня натянутой улыбкой, от которой ее подбородок задрожал. – Он в спальне.

Протянув руку, я схватил ее сзади за шею и притянул к себе.

Она охотно подошла, ее рука скользнула к моему свободному бедру и вцепилась в мою футболку.

- Ты в порядке? – спросил я, прежде чем прижаться губами к ее лбу.

- Нет, - прохрипела она. – Но он будет. – Она отступила от меня и махнула рукой в сторону спальни. – Иди. Мы можем поговорить позже.

Ей не пришлось повторять дважды. Торопливыми шагами я понес Ханну прямо в спальню Шарлотты. Даже не потрудившись постучать, я широко распахнула дверь.

И затем самый неописуемый покой, который я когда-либо испытывал, нахлынул на меня, когда мой мир, наконец, успокоился.

Трэвис оторвал голову от айпада, на котором играл. Он ничуть не изменился с тех пор, как мы виделись в последний раз.

Он был слишком худым.

Слишком бледным.

Слишком больным.

Но когда я увидел его сейчас, он действительно был очень похож на Шарлотту.

И он все еще был на сто процентов моим.

- Папа! – закричал он, срываясь с кровати.

Я помчался к нему, не останавливаясь, пока он не столкнулся со мной.

- Папа, - повторил он, обнимая меня за талию, его плечи тряслись в такт моим собственным.

- Привет, Трэв, - выдавил я, похлопывая его по спине и одновременно усаживая свою извивающуюся дочь, чтобы она тоже могла обнять его.

- Трэвис! – она хихикнула, шагнув к нему сбоку, крепко обнимая его.

Тепло наполнило мою грудь, когда я опустился на колени и обхватил ладонями его лицо. Я поцеловал его в лоб, на что еще неделю назад он бы пожаловался. Теперь он придвинулся еще ближе, слезы текли по его щекам.

Я сел в изножье кровати, и Трэвис последовал за мной, втиснувшись между моих ног, Ханна все еще обнимала его.

Он положил голову мне на плечо, как делал это часто, когда был младше.

- Как поживаешь, приятель? – тихо спросил я, приглаживая его волосы, прежде чем снова поцеловать в макушку.

- Я хочу вернуться домой, - он заскулил.

- Я знаю. Я тоже этого хочу.

Он выжидающе посмотрел на меня. – Тогда почему я не могу?

Тиски на моей груди сжались, и я поднял взгляд на дверь.