Самый хищный милый друг (СИ)

Катя выглядела не очень-то веселой, но в чем дело, не сознавалась. Сказала, что много заграничных учеников. При мысли о том, что его милая крошка не спит ночи напролет, чтобы заработать дополнительные двадцать-тридцать долларов, Кирилл умирал от жалости. Но вдруг ученики — это маскировка? Может, Катя выглядит грустной, потому что она соскучилась? А признаваться не хочет.

Соскучилась… Это было бы чудесно!

— Переводов тоже много?

— Да, присылают.

— Ты, наверное, замучилась переводить мои письма?

— Что вы, Кирилл Андреевич! Переводить ваши письма — сплошное удовольствие. Отдыхаю на них после технической документации.

— А муж не достает? В смысле, бывший.

— К счастью, нет. Ваш друг-громила произвел на него неизгладимое впечатление, — наконец, улыбнулась Катя. — Вадим бежал так, что пятки сверкали.

— Вот и славно!

…Вода в бассейне мерцала голубым и синим, пульсировали на поверхности отражения ярких светильников.

— Давай на выход, — распорядился Кирилл.

В час ночи, когда Коля уже сопел в спальне, зарывшись в подушку, Кирилл еще переписывался с партнерами, проверял заказы и документы, присланные из главного офиса.

Посмотрел счет — за десять дней Катя не истратила с карточки ни рубля. Видимо, и вовсе не собирается ею пользоваться. Да, конечно, лучше не спать по ночам, гробить здоровье и внешность, зато сохранить независимость.

Какая же упрямая девчонка!

Глава 2

Катя

Бывшая свекровь ударила очень больно. Она же обещала отомстить, и она это сделала. Как кобра: расправила красивый капюшон, поиграла трепещущим жалом, прицелилась — и бросилась. Ее укус — ожог, боль волнами разошлась по всему телу.

Я вспомнила, как пришла в офис неделю назад и обнаружила в кабинете совершенно несчастного босса. Глебушка сидел за рабочим столом, подперев лоб ладонью, и был похож на безутешную вдову. Как раз в тот день он был полностью в черном — кожаные брюки с тиснением под питона, элегантный кардиган со свободным воротом и молниями по бокам, крупный кулон и перстень тоже с каким-то черным камнем.

— Глеб, что стряслось? — удивилась я. На милом начальнике лица не было. — Так, подожди!

Я выглянула из директорского кабинета. Пришла мысль: вдруг Глеб притащил сегодня с утра пораньше новую орхидею, а Машка успела покалечить цветок.

Нет, у окна по-прежнему стояли две пустые вазы, никаких изменений.

— Что с Глебом? — шепотом спросила я у подруг. Они удивленно пожали плечами.

— Только что был веселым. Принес фисташковый тортик, сейчас чай пить будем, — ответила Полина.

Я вернулась обратно и сразу же наткнулась, как на частокол, на страдальческий взгляд директора.

— Твоя свекровь сейчас звонила, — Глеб закрыл лицо руками. — Требует тебя уволить.

— Нет! — вырвалось у меня. Я опустилась на диван, мгновенно потеряв силы. — Только не это!

— Угрожает санкциями. Камня на камне не оставит от «Аванты».

Теперь я и сама, как Глеб, закрыла лицо руками.

У меня очень умная свекровь. Ирина Анатольевна нашла наиболее эффективный способ отомстить — вышвырнуть меня с любимой работы. Она прекрасно понимает, что значит для меня «Аванта» и мои друзья. Четыре года, пока я была замужем за Вадимом, свекровь повторяла, что я умница: продолжаю заниматься делом, совершенствуюсь и расту, не оставила профессию, не превратилась в гламурную блондиночку, помешанную исключительно на шопинге, фитнесе и косметических процедурах.

Ирина Анатольевна способна оценить трудолюбие, потому что когда-то осталась с годовалым ребенком на руках и, чтобы выжить, вкалывала за пятерых. Поэтому она всегда меня хвалила и даже — я слышала — мною хвасталась.

А теперь ударила наотмашь.

— Катя, я тебя не уволю, — сказал Глеб. — Пусть она отжимается, дура!

— Она совсем не дура, — убито прошептала я. — Ты ее плохо знаешь. Если она объявит тебе войну, это конец.

— Да что она может сделать!

— Все… Завтра выяснится, что ты не имел права открывать офис в этом жилом доме, у тебя возникнут проблемы с санэпидстанцией, пожарниками. Потом — с налоговой и банком. Тебя задушат штрафами. Или она придумает что-нибудь еще. Она и более крупного предпринимателя может стереть в порошок. А расправиться с тобой для нее вообще не составит никакого труда…

Несколько минут мы молча смотрели друг на друга. Потом я приняла решение:

— Сейчас напишу заявление.

— Нет. Я тебя не уволю! Не собираюсь плясать под ее дудку! Пошла она к черту!

— Глеб… Не впрягайся. Свекровь злится на меня, а ты ей пока не нужен. Но и тебя может зацепить взрывной волной. Ты мой друг, я не хочу тебя подставлять! И девчонок тоже. Если «Аванта» закроется, им тоже придется искать работу.

Милый шеф опустил голову. Я видела, что у него на глазах выступили слезы бессилия. Мне и самой хотелось плакать. Вчера все было так хорошо — мы бурно отпраздновали в ресторане мое освобождение, пили шампанское, веселились, танцевали.