Самый хищный милый друг

Кирилл тяжело вздохнул и направился в спальню, отделенную от гостиной огромными раздвижными дверями и скрытую в полумраке. Подошел к кровати, намереваясь рухнуть на нее, и… застыл в изумлении.

Глава 24

Катя

Из окна был виден пролив — серо-голубая бескрайняя гладь моря смыкалась на горизонте со свинцовым небом. Пока я принимала душ, в номере накрыли завтрак — умопомрачительно пахло горячим кофе и круассанами, фруктовый салат из клубники, киви и апельсина горел на белоснежной тарелке разноцветным пятном.

Мне приходилось орудовать одной рукой — сначала я брала чашку, потом ставила ее на место и тыкала вилкой омлет. Вторую руку держал Кирилл. Ему самому было еще труднее — он манипулировал одной левой. Но милый не сдавался и мою руку не отпускал. Как будто боялся, что я убегу.

Но я, конечно, и не собиралась убегать. В восемь утра я чувствовала себя уставшей, но счастливой. Поспать удалось от силы три часа, а в половине седьмого я вновь ощутила чье-то жаркое дыхание и каменную эрекцию, и меня опять начали шевелить, целовать, нежно тормошить и гладить, переворачивать то на живот, то на бок…

Ох, как же классно…

Да, это снова было чудесно, как и ночью, когда Кирилл все-таки вернулся из бара. Я уснула поверх покрывала. Устала ждать моего милого друга, потеряла надежду. Во сне я замерзла, но не понимала, что нужно сделать. И вдруг ощутила, как сильные руки «распутывают» клубок, в который я свернулась во сне, и развязывают пояс халата.

Вспышка невероятной радости озарила полумрак спальни. Я проснулась, и мне сразу стало тепло: отбросив халат в сторону, Кирилл лег сверху и начал осыпать меня поцелуями.

— Наконец ты вернулся! — воскликнула я и обвила его шею руками.

От Кирилла приятно пахло гелем для душа и спиртным. И он был потрясен, так как не ожидал увидеть на кровати живой сюрприз.

— Милая, ты здесь… Какое счастье! — восхищенно повторял он, жарко обнимая меня, целуя лицо, шею, грудь. — Да ты же замерзла, малышка, руки совсем ледяные! А как ты попала в номер?

— Сказала администраторам, что хочу сделать сюрприз моему жениху. Открыли дверь без вопросов, они же знают, что мы приехали вместе. Еще и в восторг пришли, порадовались за тебя. Французы!

— Девочка моя… Какая же ты умница!

— Ты сказал, что я подарок. Вот, я решила соответствовать.

— Ты изумительный и самый драгоценный подарок. Как же мне повезло с тобой!

— Но я ждала, ждала и уснула. А у тебя тут так холодно!

— Малышка моя любимая… Я кондиционер подкрутил, мне-то жарко. Но я сейчас тебя согрею.

Всего нескольких поцелуев — и вот уже по телу разлилась горячая истома. Постепенно желание сконцентрировалась внизу, в одной точке — и там теперь сладко ныло и распирало, вздрагивало и пульсировало, заставляя выгибаться навстречу новым ласкам и настойчиво их искать. Кирилл приподнялся и просунул ладонь между моих бедер, проверяя. Удивился: малышка, да ты уже в полной боевой готовности!

Да, я уже изнемогала от желания, которое снова обрушилось на меня лавиной раскаленного снега. Я удивлялась своим реакциям, не узнавала себя и не могла понять, что Кирилл со мной делает и почему у него это получается.

На этот раз он сократил любовную прелюдию — и, тем не менее, вступление было ярким и упоительным. Я словно парила в мерцающем горячем облаке, окутанная поцелуями моего страстного любовника и его восхищением. Таяла от удовольствия в умелых руках, подчинялась всем его движениям, отзывалась на каждый поцелуй и ласку… И вот, в конце концов, его нежность сменилась страстным нетерпением, и он полностью завладел моим телом. Ритм движений, сначала неторопливый, ускорялся, пока наш изысканный фокстрот не превратился в неистовую шаманскую пляску. Сначала я всхлипывала и стонала, но потом не выдержала и завопила. Кирилл зажал мне рот ладонью и замер — не знаю, чего ему это стоило:

— Перестать? Тебе не нравится? Я делаю тебе больно?

Я возмущенно замотала головой, зарычала и укусила его за ладонь:

— Давай же, Кирилл, давай, ну, пожалуйста-а-а-а!

Что он со мной делает… Это невыносимо.

Внезапно меня полоснула огнем мысль: такое мастерство достигается долгими и разнообразными тренировками. Значит, до меня у Кирилла было много любовниц. Мгновенный приступ ревности и ненависти ко всем этим незнакомым женщинам опалил меня. Я хотела быть единственной! От отчаянья я снова укусила Кирилла — теперь уже за плечо. Вцепилась по-настоящему, как тигрица, желая отомстить ему за всех, кто был до меня. Но он воспринял эту вспышку ярости, как проявление моей страстности, и набросился на меня с удвоенной энергией и восторгом.