Живая женщина промолчала, продолжая смотреть неподвижно сидящему мужчине в спину. За эту долгую и, наверное, очень счастливую жизнь, она видела, как на плечи тому, кто привык называться Уорреном Уленшпигелем, ложилось разное. Он был строителем, рыбаком, учителем, садовником, мэром, даже расхитителем вымерших городов. Даже писателем. В глубинах дворца-в-горе хранилось более двух сотен томов, написанных им собственноручно. Все они ждали своего часа. Разумные, населяющие Аволдис, знали его, восхищались им, безмерно уважали, всегда прислушивались к его малейшему слову. Что и говорить, любую ношу, взятую на плечи, этот разумный нёс до конца. Она привыкла к этому, погрузилась в теплую и мягкую негу, созданную их отцом специально для них. Вышла замуж, родила и воспитала детей, затем внуков. Прошло очень много времени. Столько, что даже она, Эльма Криггс, забыла, что у её отца чуть ниже его не таких уж широких, но очень сильных плеч.
А там всегда, при любых обстоятельствах, на свадьбах и похоронах, на фестивалях или рыболовных вылазках целой флотилией, на стройке и даже в кругу собственных внуков, всегда был он. Спрятанный между лопаток огромный черный боевой нож орков. Старрх.
— Да, Элли, ты права. Он всё решит сам.
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀