Самый красивый из берсальеров

- Короче, если я вас правильно понял, синьор Пеццато, по-вашему, убийца берсальера - Лючано Монтасти?

- Еще бы!

- Но у вас, очевидно, нет никаких доказательств?

- А угрозы?

- Да... только этого мало.

- А вам что, трупы нужны?

- М-м-м, да, это, разумеется, самый веский аргумент. И что думает обо всем этом синьорина?

- Ничего. Элена уже, можно сказать, умерла.

- Ma que! Как - умерла? Разве не она только что выходила в прихожую?

- И да, и нет...

- Как это?

- Вы, синьор комиссар, видели только тень моей девочки! Она так исстрадалась! Этот ревнивец Лючано выгрыз ей все внутренности! Чудовищу теперь незачем убивать Элену, это уже сделано! Будь у вас дочь, синьор комиссар.

- Она у меня есть...

- Так берегите ее хорошенько!

Тарчинини тяжко вздохнул.

- Слишком поздно... У меня ее похитили... - похоронным тоном признался он.

- Dio mio!.. Похитили? И полиция молчит?

- Да!

- Е imposibile!*

______________

* Не может быть (итал.).

Ромео скорбно покачал головой в знак того, что все возможно в нашем несправедливом мире, где отцам не дано сохранить при себе дочерей. Дзамполь сердито заметил, что Джульетту Тарчинини увезли в полном соответствии с законом, поскольку она вышла замуж. Комиссар удивленно посмотрел на помощника.

- И что это меняет, а? Со мной моя Джульетта или не со мной, я вас спрашиваю?

- Нет, разумеется, но...

- Вот видите, Алессандро...

Оттавио вдруг схватил руки Тарчинини и крепко сжал.

- Сочувствую вам... - пробормотал он.

- Спасибо...

И оба старались больше не обращаться к инспектору, ибо он, не имея детей, не мог понять, какие муки терпит отец, у которого отнимают любимую дочь, зеницу ока и радость жизни. Распознав в комиссаре брата, чье сердце стучит в унисон с его собственным, Оттавио Пеццато согласился отвести его к одру дочери, причем сделал это с таким благородством и сдержанностью, что Дзамполь сразу почувствовал себя не у дел и не посмел даже шевельнуться, когда его шеф встал со стула.

У изголовья постели, ловя каждый вздох дочери, сидела встревоженная мать, а сама Элена, прикрыв глаза, с ужасом думала, как бы теперь, после того как за ней ухаживали два самых завидных поклонника, не остаться старой девой. От одной мысли об этом девушку бросало в дрожь. Услышав скрип двери, Элена приоткрыла один глаз, но при виде отца и одного из полицейских снова зажмурилась и издала такой горестный стон, что он разжалобил бы кого угодно, включая инспектора Дзамполя! Оттавио нагнулся и взял ее за руку.

- Очнись, моя Элена... Этот синьор все понимает...

Тарчинини, в пароксизме отцовской нежности, тоже склонился над страдающей Эленой.

- Вам больше нечего бояться, дитя моя, я здесь...

- Он убил Нино... Он убьет меня... всех нас поубивает! - забормотала девушка, словно предчувствуя скорую кончину.

- Да нет же, нет... Я поймаю этого дикаря и отправлю в тюрьму! Там он уже никому не причинит вреда!

Элена привскочила в постели.

- В тюрьму? Моего Лючано? - возмутилась она. - Dio mio! Но почему?

Ромео подумал, что, будь сейчас рядом с ним Дзамполь, тот не упустил бы случая в очередной раз посмеяться над женской непоследовательностью.

- Послушайте, синьорина... Не вы ли сами только что утверждали, что этот Лючано убил берсальера?

- Потому что он меня любит!

- Но это же еще не повод...

Несмотря на отеческую задушевность тона, Тарчинини так и не удалось вразумить Элену. Девушка зарылась лицом в подушки и, отчаянно рыдая, умоляла защитить ее от убийственного гнева жениха, но в то же время не трогать и волоска на его голове. Наконец, уверившись, что его редкий талант успокаивать и внушать надежду не производит на нервную барышню ни малейшего впечатления, комиссар вместе с хозяином дома вернулся в гостиную, к Дзамполю. Пеццато, опасаясь, что Ромео поддался мольбам его очаровательной крошки и теперь не захочет ничего предпринимать, счел нужным высказать свое мнение:

- По-моему, Элена сама не знает, что говорит... Но я не сомневаюсь, что, пока этот Монтасти на свободе, всем нам грозит опасность!

- Успокойтесь, синьор Пеццато, мы с инспектором займемся молодым человеком. Где он работает?

- У жестянщика Сампьери, на виа Татукки. Это почти на углу пьяцца Райнери.

* * *

Выслушав рапорт капрала Мантоли и узнав, что накануне к Нино Регацци приходили два богатых синьора, очевидно передавших ему очень крупную сумму, лейтенант Векки позвонил в уголовную полицию. Но там ему сказали, что ведущий расследование комиссар отсутствует, и попросили позвонить еще раз через часок-другой или подождать, пока синьор Тарчинини сам перезвонит ему в казарму. Векки в тот день дежурил и предпочел второй вариант.

* * *

Дзамполь не выносил запаха свинца и сварки, поэтому, едва переступив порог мастерской Сампьери, почувствовал, как к горлу подступает тошнота. Разумеется, это не улучшило его настроения. Хозяин мастерской, добродушный и ужасающе грязный гигант, с улыбкой вышел навстречу посетителям, распространяя довольно тягостный для обоняния аромат.

- Если вам надо что-нибудь починить, синьоры, придется малость подождать... Разве что дело ужасно серьезное...

- Синьор Сампьери?

- Он самый.