Самый красивый хулиган

Он с интересом разглядывал щуплого парня, стоявшего рядом с его дочерью. Издалека он подумал, что это Ярик, но теперь понимал, что ошибся. Он посмотрел на Аньку, ожидая, что она их представит, но дочь была подозрительно смущенной и молчаливой. У него даже мелькнула мысль, что этот товарищ – ее парень.

– Пап, привет, это Эрик, – пролепетала Аня.

– Дмитрий Валерьевич, – пробасил мужчина, протягивая парню руку.

Эрик отметил, что рукопожатие у Аниного папы мощное. Хотя, учитывая его габариты, это было неудивительно. Дмитрий Валерьевич был высоким, полным и почему-то напоминал моржа. Возможно, все дело было в густых усах. А еще он был таким же рыжим, как его дочь. На этом семейное сходство заканчивалось. Мужчина выглядел строгим, даже несколько угрожающим, а темно-синяя форма полицейского только подчеркивала это. Эрику стало не по себе от цепкого взгляда карих глаз, но тут Дмитрий Валерьевич улыбнулся, смешно шевельнув усами, и его отпустило.

– Доча, ты что, подралась с кем-то? – насмешливо спросил Дмитрий Валерьевич, заметив ссадину на брови. – И чего грязная такая?

– Поскользнулась и упала, – быстро соврала Аня. – Ладно, пап, иди домой. Я сейчас приду.

Ей не нравилось, как папа смотрит на Эрика. Она уже догадывалась, что отец вот-вот ляпнет что-то ужасно неловкое. И, конечно, именно это он и сделал.

– А что, с кавалером знакомить не будешь?

– Па-а-ап, никакой не кавалер, мы просто работаем вместе.

От Дмитрия не укрылось ни смущение дочери, ни выражение лица, явно несогласного с ее словами Эрика.

– Как скажешь, – не стал спросить мужчина. – Эрик, чайку-кофейку? По пиву?

– Пап, иди домой, – зашипела Аня, кивнув в сторону дома.

– От чая не откажусь, – не растерялся Эрик.

Аня беспомощно смотрела то на папу, то на Эрика. Ей совсем не хотелось сидеть и распивать чаи, особенно после непонятного признания парня. С одной стороны, это было приятно и волнительно, а с другой – это было странно. И вообще, ей просто хотелось посидеть тихо в своей комнате и переварить этот безумный день.

И все же они втроем вошли в дом. Эрик с интересом осматривался, папа жаловался на очумевшую молодежь, учинившую разборки на его участке, а Аня молилась, чтобы хотя бы мама была наверху и укладывала Милу. Все-таки время близилось к одиннадцати. Но мама оказалась на кухне. И Мила тоже.

Судя по тому, что мелкая носилась по гостиной, как турбовеник, она опять наелась сладкого. Аня вздохнула, предвкушая интереснейшие посиделки.

– Машунь, знакомься, это Эрик, – пробасил Дмитрий, усаживаясь за стол. – Они с Аней работают вместе.

Он намеренно подчеркнул голосом «работают», весело переглядываясь с женой. Аня только глаза закатила и села напротив Эрика рядом с папой.

– Очень приятно.

Эрик улыбнулся самой очаровательной улыбкой, тут же получив за это плюс сто очков от Аниной мамы.

– Зови меня тетей Машей, – добродушно сказала женщина, выставляя на стол печенье, варенье и конфеты.

– Ты красивый, – заявила Мила, выползая из-под стола. – Будешь печенье?

Эрик заулыбался, глядя на светловолосую девчушку. Она вытащила из кармана сарафанчика изрядно помятое и, кажется, обкусанное печенье и протянула ему, второй рукой поправляя бантик на голове.

– Женись на мне, – потребовала она, забираясь на стул рядом с Эриком.

– Учись, Анька, – хохотнул Дмитрий, отпивая чаю. – Вот кто точно в девках не засидится.

Аня покраснела как рак, преисполняясь испанским стыдом за свою семейку, и посмотрела на Эрика, который казался вполне себе довольным. Хотя не его же унижали.

– Так вы познакомились на работе? – спросила Мария, наливая парню чай.

– Да. Он музыкант, – коротко ответила Аня, умоляюще глядя на мать, надеясь, что она пресечет все это безобразие.

Но та слишком долго ждала знакомства с ухажером средней дочери и не могла отступиться вот так запросто.

– Музыкант? Как интересно, – протянула женщина, разливая по чашкам чай. – На чем играешь?

– В ресторане на фортепиано, а вообще, мой инструмент – скрипка.

Он так увлекся разговором с тетей Машей, что не замечал ни Аню, настойчиво косившую глазами в сторону, намекая, что это надо срочно прекращать, ни изучающий взгляд Дмитрия Валерьевича. Мужчина буквально сканировал молодого человека, с каждой секундой все сильнее расстраиваясь.

В Анины рассказы про «работаем вместе» он ни разу не верил. Раньше коллеги ее до дома не провожали. И вот он смотрел на этого Эрика и не понимал, как его дочь могла на него позариться. Тонкий, смазливенький, с белыми холеными пальцами, которые явно не знали физического труда, он казался хлипким и каким-то ненадежным. И совсем ему не нравился.

Эрик явно был птицей совсем другого полета. Знал он таких – одухотворенных, любящих поговорить о высоком. Никакого от них проку, одни разговоры. Не такого парня он хотел бы видеть рядом с дочкой. Да и, честно сказать, вообще никакого не хотел. И хотя он иногда подтрунивал над Анькой, что она засиделась в девках, ему было куда спокойней знать, что она не засматривается на мальчиков.